Восход тьмы - Сьюзен Купер Страница 20

Уилл взглянул на дорогу, уходившую через огненный тоннель в неведомую даль. Она сияла, словно царственная тропа солнца, и, повинуясь безотчетному желанию, мальчик поклонился ей, неловко согнувшись от талии, насколько ему позволяли пакеты, которые он держал в руках. Пламя снова взметнулось вверх, и его языки изогнулись внутрь тоннеля. Оно как будто кланялось в ответ мальчику. Затем огонь исчез.

— Очень хорошо, — сказал Мерримен немного удивленно, но все же с некоторым облегчением в голосе. Он был явно доволен Уиллом.

— Я больше никогда-никогда не стану использовать… силу, если только на это не будет причины. Я обещаю. Клянусь именем леди и именем Старого мира, — пообещал Уилл. Однако он не мог удержаться, чтобы не задать вопрос: — Мерримен, но ведь именно пламя привело ко мне Странника, а у него был Знак.

— Странник ждал тебя, глупый мальчишка, — уже раздраженно ответил Мерримен. — Я предупреждал тебя, что он найдет тебя, а ты не запомнил этого. Запомни сейчас: в нашей магии каждое слово имеет вес и значение. Каждое слово, которое говорю тебе я или другой Носитель Света, не пустой звук. Что касается Странника, то он ждал, пока ты родишься, и будешь стоять рядом с ним, и прикажешь ему отдать тебе Знак, с незапамятных времен. Хотя тебе и трудно это представить. Ты действовал правильно: я знаю, что было нелегко сдвинуть дело с мертвой точки и заставить Странника отдать Знак, когда время наконец пришло. Однажды он предал Носителей Света, это было очень давно, и это был его злой рок. Несчастная душа…— Голос Мерримена стал немного мягче:— Ему пришлось долгое время хранить второй Знак, и это были тяжелые времена для него. Он должен исполнить еще одну роль в нашем деле, прежде чем сможет уйти на покой, если захочет. Но время для этого еще не настало.

Они посмотрели на застывшую фигуру Странника, до сих пор стоявшего на краю дороги, там, где его обездвижила Мэгги Барнс.

— Он стоит в ужасно неудобном положении, — сказал Уилл.

— Он ничего не чувствует, — ответил Мерримен. — Ни одна часть его тела не онемеет. Некоторые способности у Носителей Света и служителей Тьмы одинаковы, и одна из них — поймать человека за пределами Времени и держать его в неподвижном и бессознательном состоянии столько, сколько потребуется. Или, если это касается людей Тьмы, так долго, пока их это забавляет.

Он направил палец на обездвиженную, потерявшую форму фигуру старика, быстро и тихо произнес несколько слов, которые Уилл не расслышал, — и Странник вернулся к жизни. Это было похоже на кинокадры, которые на время остановили, а потом изображение снова ожило. Широко раскрыв глаза, старик уставился на Мерримена, потом открыл рот, но вместо слов оттуда вырвалось удивленное сипение.

— Уходи, — сказал Мерримен.

Старик съежился и поплелся прочь, на ходу подбирая разлетавшиеся полы своего пальто. Вскоре он прибавил шагу и почти побежал по узкой тропке. Наблюдая за удалявшейся фигурой, Уилл вдруг прищурился, потом стал внимательно вглядываться вдаль и даже потер глаза, не веря тому, что видел: фигура Странника становилась все более блеклой и прозрачной. Она постепенно растворялась, и сквозь ее смутные очертания уже можно было видеть деревья. Затем Странник и вовсе исчез, как звезда, которую заслонило облако.

— Это сделал я, а не сам Странник, — объяснил Мерримен. — Думаю, он заслужил немного покоя и не здесь, а в другом месте. Такова сила Старых дорог, Уилл. Ты мог бы использовать этот прием и запросто сбежать от ведьмы, если бы знал, как. Тебе еще предстоит этому научиться, ты узнаешь и правильные имена, и многое другое. Это произойдет совсем скоро.

— А как ваше настоящее имя? — с любопытством спросил Уилл.

Темные глаза сверкнули под капюшоном:

— Мерримен Лайон. Я говорил тебе при встрече.

— Я думал, что вы как Носитель Света не назвали бы мне своего настоящего имени, по крайней мере не так громко.

— Ты уже учишься, — весело проговорил Мерримен. — Пойдем, уже темнеет.

Вместе они пошли вниз по дороге. Прижимая к себе пакеты, Уилл еле успевал за широко шагавшим человеком в плаще. Говорили они мало, но Мерримен всегда умудрялся подхватывать Уилла, если тот, оступившись, попадал в яму или застревал в сугробе. Когда, миновав очередной поворот дорожки, они вышли на широкий проезд Охотничьей лощины, Уилл увидел своего брата Макса, который быстро шел им навстречу.

— Смотрите, это же Макс!

— Да, — ответил Мерримен.

Макс окликнул брата, весело помахав рукой, и через минуту был уже совсем близко.

— А я иду встречать тебя с автобуса, — сказал он. — Мама разнервничалась из-за того, что ее маленький мальчик задерживается.

— Ох, ради всего святого! — воскликнул Уилл.

— Почему ты пошел по этой дороге? — Макс махнул в сторону Прогулочной аллеи.

— Мы просто… — начал Уилл, повернув голову в сторону Мерримена, но тут же остановился, да так резко, что чуть не прикусил язык.

Мерримен исчез. На снегу, где он стоял минуту назад, не было ни единого следа. Уилл оглянулся и посмотрел туда, где они только что шли вдвоем по проезду Охотничьей лощины, и туда, где они спускались к повороту по узкой дорожке: везде он видел только один след — свой собственный.

Ему показалось, что его слух улавливает тихое чистое звучание музыки где-то в воздухе, он даже поднял голову, чтобы лучше расслышать ее, но музыка тотчас исчезла.