Рунный камень. Книга 2. Вендетта - Крис Хамфрис Страница 20

Скай подался вперед.

— Что?

Она кивнула.

— Да, внучек. Она известна как Битва маццери. Только в эту ночь мы можем выбрать себе жертву. И точно так же, как с животными, если мы убьем кого-либо там, он умрет здесь, в этом мире.

Во рту у Ская пересохло.

— Что это за ночь?

— Здесь мы называем ее Jour des Morts. День мертвых. Кажется, в Англии это День всех душ. Тогда корсиканцы чтят своих покойников.

— И когда она? — хрипло спросил Скай.

Он хотел сплюнуть, но во рту было абсолютно сухо.

— Второго ноября. Через полтора месяца.

— Напомните, чтобы я в ту ночь не ходил на охоту.

Паскалин покачала головой.

— Может статься, у тебя не будет выбора. Как не было у твоего дедушки.

«Еще как будет, потому что я, черт возьми, здесь не задержусь!» — подумал Скай, но затем вспомнил слова бабушки.

Это также ночь посвящения. Единственная ночь, когда он может научиться управлять своим двойником.

Раздираемый противоречивыми мыслями, юноша пробормотал:

— Продолжайте.

— Рассказать осталось немногое. У Эмилии было двое братьев, оба маццери. Они дождались заветной ночи и вышли на охоту. Лука позабыл старую традицию. Или же не верил, что у Фарсезе достаточно сил и желания справиться с ним. — Паскалин вздохнула. — Он ошибался. Они напали из засады в тот самый момент, когда он сам только-только убил зверя и переворачивал его, чтобы узнать, кого пометила смерть. И увидел! Ее голос упал до шепота.

— Увидел самого себя! Свое собственное лицо в морде дикого кабана как раз тогда, когда лезвия топоров вошли ему в спину.

Ошеломленный, Скай выпалил:

— Вы не могли остановить их?

— Меня там не было, — холодно произнесла Паскалин. — Я тогда жила в Париже. Он написал мне о случившемся. И о том, что собирается сделать.

— И что же? — Ужас прозвучал в его голосе, потому что Скай уже знал ответ на вопрос.

— Все, что мог. Он не знал, сколько времени у него осталось. Знал только, что уже мертв. Поэтому Лука отвез жену и ребенка в Англию и спрятал их там под другой фамилией…

— Марч.

— Да. Затем вернулся на Корсику и отомстил за собственную смерть. Прикончил обоих братьев — не на призрачной охоте, а в реальном мире, в маки. Застрелил из дробовика. Его арестовали, когда он направлялся к дому Фарсезе, чтобы расправиться с Эмилией.

Скаю стало дурно. Его дедушка был убийцей. Оба деда были преступниками — он сам видел, как убивал Сигурд. За этим ли он приехал сюда? Неужели именно эта тайна шепчет в его крови? Он, Скай, потомок убийц и по отцовской, и по материнской линии. Юношу передернуло.

— Что с ним случилось?

— Он умер в тюрьме, дожидаясь суда.

Паскалин подошла и снова села рядом с внуком, обняла его за шею и притянула к себе. Он бы мог легко высвободиться. Скай знал, что она сейчас скажет, какое древнее проклятие возродит к жизни.

— Лука умер. Но он не узнает покоя, пока живы Фарсезе. Только ты можешь остановить вендетту. Только ты можешь отомстить за деда. Только ты можешь убить…

— Эмилию? — хрипло произнес Скай.

— Жаклин.

Стало трудно дышать, но бабушка только сильнее сжала Ская в объятиях.

— Обычно женщин не убивают, но они сами определили свою судьбу, осквернив призрачную охоту местью.

Вдруг показалось, что он нашел выход, что может сделать не столь страшный выбор.

— А если Джанкарло?

— Он Орсини, а не Фарсезе. Дальний родственник.

У Ская даже голова закружилась, так отчаянно он пытался придумать какое-то иное решение.

— Но почему Эмилия по-прежнему Фарсезе? Она должна была взять фамилию мужа. Если только… — Он осекся, заметив блеск в бабушкиных глазах.

— Да, Скай. После того как Лука отверг ее, Эмилия не захотела выходить замуж. Но это вовсе не значит, что она не могла родить сына. Ей необходимо было продолжить род… — Глаза Паскалин сверкнули. — Чтобы отомстить! Ради мести она смирилась с позором.

Скай сглотнул слюну.

— Жаклин сказала, что ее родители погибли в автомобильной аварии.

— Это так. Но их дочь выжила и сохранила этот проклятый род, а Эмилия поставила ее на ноги. — Бабушка с такой силой сжала его руку, что Скай испугался, как бы хрупкие старческие кости не сломались. — Теперь ты понимаешь, внучек: Жаклин — последняя в их династии. Убей ее — и она не сможет родить сына! Убей ее — и вендетте придет конец! Убей ее — и с Фарсезе будет навсегда покончено!

— Вы сошли с ума.

С последними словами Скай вырвался наконец из объятий старухи и чуть ли не одним прыжком отскочил в дальний конец комнаты. За закрытыми ставнями текла нормальная жизнь: гудели машины, вещало радио, играла рок-музыка. Люди болтали о какой-то чепухе — о футболе, о выращивании спаржи. Там был его привычный мир. А не здесь, с кровной враждой!

— Почему вы не убьете ее?

Скай услышал, как бабушка вздохнула, и повернулся — в этот момент по ее щеке скатилась слеза.

— Я не мечтаю ни о чем большем. Но в подлунном мире я стара. И даже если еще могу охотиться там, я уже не столь быстра, как раньше. Дух маццери ослабевает. Не так заметно, как увядает это тело, но… — Она снова вздохнула. — Я не убивала уже шесть лет. Я хожу на охоту, потому что должна. Пытаюсь, но ничего не выходит. И кроме того, в Jour des Morts, День мертвых, они будут готовы встретиться со мной. Обе.

Скай не отрываясь смотрел на бабушку. Некоторое время прошло в молчании. Наконец он мягко произнес:

— Я не могу этого сделать.

Разгневанная Паскалин поднялась и утерла слезу.

— Тогда твой дед так и будет ходить по свету и взывать к мести. Вечно! Она пристально посмотрела на Ская и добавила уже не так яростно: — А ты никогда не узнаешь то, чего хочешь больше всего, — как покидать тело в любой момент, когда только пожелаешь.

Он оглянулся.

— Как вы узнали?

— Да у тебя на лбу написано.

— Значит, вы… Не посвятите меня? — выдавил Скай.

— Я — нет. Почему ты, англичанин, считаешь, что можешь выбирать в наших старинных обычаях только то, что тебе нравится? Если уж решил приобщиться к ним, то должен принять все.

Паскалин понаблюдала некоторое время за смятением, отразившимся на лице внука, затем повернулась и медленно направилась в спальню.

— Тебе следует поразмыслить над этим, внучек. Подумай, чем ты платишь и что получаешь взамен. До Дня всех душ еще больше месяца. У тебя есть время.