Бронзовый грифон - Владислав Русанов Страница 20

Сейчас он нес за пазухой тугой, крутобокий мешочек, наполненный золотыми солидами. Обналичить фальшивый вексель в банке фра Борайна оказалось не так уж и трудно. Даже подозрительно легко. Можно сказать, что Берельм был разочарован. Чуть-чуть игры, приклеенная бородка, тягучий выговор табальца, полночи над листком пергамента… Ну, нет, векселем он мог гордиться по праву – подлинное произведение искусства. А какая печать! А подпись! Жаль, что они остались у банкира и, скорее всего, будут уничтожены в сердцах, едва откроется подлог.

Зато полученных денег хватит сполна, чтобы вернуть долг в гостинице, распрощаться с радушным хозяином, полностью обновить платье, купить меч и коня, а после перебраться в Верхний город. Решено, эти полгода он побудет дворянином. Давно пора. С одной стороны, знатным господам живется не в пример интереснее, нежели простолюдинам, – вино ароматнее, яства, подаваемые в трактирах, вкуснее, бордели чище и опрятнее. А с другой стороны, давно пора присмотреть новое поле деятельности. Скорее всего, обманывать дворян будет даже легче, чем купцов и банкиров. Главное – не наглеть, то есть не изменять своим принципам.

Берельм незаметно под плащом погладил кошель с деньгами, оглянулся через плечо – нет ли хвоста? – и нырнул в «Розовое солнце» (вот, кстати, идиотское название!). Вышибала, скучающий с кружкой пива за крайним столом, приветливо махнул ему рукой. Две прибиральщицы, елозящие по и без того чистым столешницам грубыми полотенцами, переглянулись и захихикали. Девчонки вот уж скоро месяц соревновались между собой, кто первее вскочит к солидному и денежному постояльцу в постель. Берельм, умело маневрируя, словно тяжелый дромон в бою против двух пиратских фелуг, держал их на расстоянии, особо не отталкивая, но и не обнадеживая излишне.

Он протопал по лестнице, меняясь на ходу. Развернулись плечи, прорезалась благородная осанка и гордый постав головы. Ловкач хотел доказать прежде всего самому себе, что роль дворянина из высшего общества ему по плечу. Он подкрутил рыжеватый ус, бросил ладонь на эфес несуществующего меча – Берельм по жизни предпочитал легкие стилеты и метательные ножи – и толкнул дверь комнаты, которую никогда не запирал. Видит Триединый, что у него брать? Пару застиранного нательного белья? Любимый плутовской роман о Лагальме Беспризорнике? Набор для бритья? Смешно…

Нет, воров он не боялся. Как не боялся и наемных убийц по причинам, изложенным выше. В Аксамале довольно много людей, а он – один из самых незаметных.

Внутри комнаты царил мрак. И как это он не подумал захватить снизу свечу? Из-за грядущего дождя потемнело, как ночью, а ведь еще до сумерек часа два, не меньше. Теперь придется идти через всю комнату к комоду, где он оставлял трубку и кисет, а в нем – огниво и кремень. Там же в последний раз он видел свечу. Главное – не налететь коленом на табурет…

Ощутив слабое дуновение воздуха за спиной, Берельм потянулся за ножом, который носил за голенищем сапога.

Как оказалось, напрасно.

Тяжелый удар пониже спины бросил его к столу.

Колено пребольно врезалось в тот самый табурет, с которым так не хотелось встречаться.

Мошенник зашипел и прикусил язык, поскольку плечо, встретившись с углом стола, заставило забыть о такой мелочи, как колено.

Дверь захлопнулась, отрезая комнату от коридора с его призрачными остатками света.

– Только без глупостей, – проговорил ровный, слегка насмешливый голос. – Хочу предупредить – у меня в руках арбалет, а пробыл я здесь достаточно долго, чтобы глаза свыклись с сумерками. Я понятно объясняю?

– Понятно, – прохрипел Берельм, пытаясь потереть одновременно плечо и колено.

– А вот этого не надо, – голос незнакомца посуровел. – Держи руки подальше от себя. Не обязательно задирать их вверх, но в стороны расставить можешь.

Берельм повиновался. Если он и вправду видит каждое его движение, то всадить болт в любой глаз на выбор с такого расстояния не составит труда.

– Кто ты? – проговорил он охрипшим от волнения голосом. – Чего тебе надо?

– А попробуй сам догадаться, – вновь насмешливо отвечал неизвестный. – Дать три попытки?

– Тебе деньги нужны?

– Не угадал. Первая попытка не засчитывается. Деньги мне не нужны.

Берельм задумался. Не грабитель. Хотя разумнее всего предположить, что его выследил охотник за чужим добром. Конечно, он сам великолепно умеет и прятаться, и путать следы, и менять маски, но нет предела человеческому совершенству, и вполне может статься, что какой-нибудь грабитель-самородок решил поживиться добычей одиночки.

А что, если незнакомца нанял кто-то из богачей, попавшихся на крючок самому мошеннику? Обманутый купец, обжуленный банкир…

– Кто тебя прислал? Ростовщик из квартала…

Негромкий смешок заставил мошенника замолчать.

Ах, он еще и насмехается!

Уязвленное самолюбие заставило Берельма сжать кулаки и шагнуть вперед.

– А ну-ка на место! – словно сторожевому коту приказал незнакомец. – И руки, руки не забывай!

Берельм заскрипел зубами, но повиновался.

– Вторая попытка тоже не засчитана. Меня никто не нанимал.

– У тебя нет хозяев?

– Ну почему же? Хозяева у меня есть. Вернее, один хозяин. Но он меня не нанимал. Я служу за идею.

– Ты – сыщик? – внезапно осенило Берельма.

Короткий смешок. Тишина.

Мошенник уже подумал, что вновь ошибся, но человек проговорил:

– Молодец. Угадал. Возьми с полки пирожок.

– А? Что?

– Ладно, пирожка у тебя нет, как я понял. Значит, применяем награду другого рода. Можешь зажечь свечу.

– Интересно, как это? – язвительно осведомился Берельм. – С руками врастопырку?

– По такому случаю можешь опустить, – смилостивился незнакомец. – Только без глупостей. Знаешь, сейчас на болтах делают эдакие надпилы…

– Знаю! – угрюмо бросил мошенник. Он и вправду знал, что происходит с надпиленным болтом, когда тот вонзается в тело человека. И в какой мелконарубленный фарш превращаются внутренности жертвы, тоже хорошо представлял. Достаточно хорошо и красочно, чтобы не пытаться испытать новомодное орудие убийства на себе.

– Вот и чудненько! Сбрось плащ. Отлично. Теперь подойди к комоду. Да тише ты! Табурет!

– Спасибо.

– Не за что. Или ты из тех несчастных, что в сумерках не видят дальше собственного носа?

– С чего ты взял? Это ты, видно, в предках филина имеешь…

– Много говоришь.

– Люблю поговорить.

– А мне кажется, это с перепугу. Что скривился? Только не надо корчить из себя героя без страха и упрека. Тебе не к лицу. Свечу нашел?

– А что мне к лицу? Нашел.

– Высечь искру, зажечь свечу и поговорить со мной. Спокойно, вдумчиво и рассудительно.