Форпост - Андрей Ливадный Страница 20

Случилось то, что должно было случиться - нервная система человека в секунду запредельного осознания грозящей опасности, приняла новые возможности, исходящие от кибернетических компонентов, не размениваясь на страхи и фобии.

Жуть накатила и отхлынула, в душе осталась звенящая, напряженная нота кричащей новизны, но и она разлетелась вдребезги, с первым ракетным запуском, от которого взвыли тревожные датчики аларм-процессора.

Иван уже не думал - он действовал.

Пятидесятимиллиметровая зенитная установку, расположенная на «загривке» серв-машины, развернулась с ноющим визгом, и тугая очередь разрывных снарядов хлестнула по верхней кромке цоколя, где среди огрызков стен заняли позиции инсекты, вооруженные ручными пусковыми комплексами.

Левая полусфера, дистанция семьсот метров, высота парения - триста, крупнотоннажная цель.

«Хоплит» продолжал движение, следуя за ведущим, зенитная установка, отработав по руинам, вошла в режим одиночного огня, экономя боезапас, внимание Ивана теперь сосредоточилось на корабле инсектов, который поднялся над поверхностью планеты, намереваясь произвести массированный ракетный запуск.

Времени не оставалось даже на то, чтобы предупредить Илью.

Боевая связка… Глубокий смысл данного термина раскрывался именно в такие критические мгновенья, - серв-машина Лагутина двигалась, полностью игнорируя цели в зоне ответственности ведомого, и Иван каждым нервом почувствовал: Илья доверился, ему как самому себе…

Могут ли в такие секунды приходить в голову посторонние мысли, ощущения?

Как выяснилось - могут.

Там где смерть обнажает клыки, нет места мелочам . Дорохов не помнил, чтобы когда-либо раньше он воспринимал столько мелких, незначительных деталей, но новые ощущения гармонично вплелись в ноющий звук независимой подвески, на которой крепилась сборка ракетных тубусов.

Заглушки пусковых стволов со звоном отлетели и повисли, раскачиваясь на тонких тросиках…

Шаг в сторону, к одинокому огрызку стены из потрескавшегося желтоватого стеклобетона. По телу вдруг поползли мурашки. Он смещался, с таким расчетом, чтобы машина Ильи не попала в зону поражения от ракетного залпа корабля инсектов.

Время застыло. На глянце термостойкого покрытия тубусов - мутный блик.

Левый серводвигатель чуть приподнял пусковую установку и…

Он видел огонь: жадные языки пламени поочередно вырывались из стволов, опережая первый сполох, который должен был появиться в носовой части космического корабля инсектов.

Успел…

Иван не предполагал, что его нервная система способна на подобное, предельно детализированное восприятие событий, в пределах миллисекунд. Сейчас для него не играла никакой роли цена нового уровня восприятия данности : он не задумывался о последствиях, лишь датчики «Беатрис» зафиксировали, как всплеск метаболических реакций в организме пилота в буквальном смысле сожгли добрый килограмм его веса.

В шею Дорохова впился первый микроинъектор системы поддержания жизни.

Он не чувствовал легкого укола, - его рассудок ушел вслед за огненными росчерками ракетного залпа, ударившего в борт черного, как смоль, корабля.

Нестерпимая вспышка, далекие похожие на рой точек обломки органической брони и горячечный бутон взрыва, - исполинский цветок, распустившийся в серых небесах.

Минус три секунды.

Отчет таймера.

Жизнь, прожитая в крохотном отрезке данности.

Частицей сознания Иван оценивал события, спрессовавшиеся в несколько секунд, понимая, что былое мировоззрение уже не вернется, он стал другим, но трансформация рассудка еще не окончена, и единственной оценкой происходящего, мерилом любого действия станет не количество полученных повреждений, не число уничтоженных противников, а то, кем он выйдет из боя, сможет ли сохранить свою личность после скачков темпорального потока, или его самосознание, нырнув в омут нейросенсорного контакта, навек застрянет тут, в виртуальной реальности оцифрованной Вселенной?

Некогда. Не сейчас.

Ракетные комплексы разломившегося пополам, падающего корабля инсектов, все же произвели залп; со стороны картина происходящего внушала ужас: десятки прямых, как стрелы, инверсионных шлейфов наискось били в землю, вздымая тонны мерзлой земли в двух километрах от цоколя, приблизительно в том месте, где «Аметист» фиксировал множественные цели.

Сейчас там царил натуральный ад, к терзающим чахлый низкорослый лес разрывам добавилась тяжкая судорога падения двух отделивших друг от друга фрагментов космического корабля, часть активных сигналов на вариаторе целей тут же начала меркнуть, а на частоте связи раздался скупой комментарий Лагутина:

- Иван, отстаешь! Держи дистанцию!

Кровь бешено ломилась в виски.

Уколы микроинъекторов стали чаще, муть в сознании мгновенно рассеялась, взгляд уже цепко фиксировал общую картину боя, радикально изменившуюся за тридцать секунд, прошедшие с момента появления «Хоплитов» на открытом пространстве.

Машина Ильи Андреевича шла по перепаханной воронками целине (минутой ранее там располагалось минное поле, подорванное падением многотонных ворот). Оба орудия ведущего «Хоплита» работали, смолкая лишь в момент перезарядки, мимо, оставляя мутные шлейфы, промелькнуло несколько выпущенных по нему ракет, от которых Лагутин уклонился, даже не сбившись с темпа тяжкой поступи.

Иван развернул машину, возвращаясь к намеченному курсу.

Мимо видеодатчиков сыпались пустые кофры, выброшенные механизмом перезарядки зенитного орудия.

Мгновенный взгляд назад.

Кромка цоколя, истерзанная снарядами, в нескольких местах змеилась свежими трещинами, у подножия исполинского сооружения снег покрывала копоть, хлопья сажи кружили в воздухе, со стороны редколесья короткими разрядами бил импульсный лазер, справа чадно горел еще один корабль инсектов, сбитый Лагутиным.

- Внимание, они выдвигаются нам навстречу. Решили контратаковать. Экономь боеприпасы, Иван.

Где еще три корабля?

Горизонт сканирования чист. Фиксирую множественные наземные цели, классификация - пехота противника.

Иван не мог визуально сосчитать количество противников. Целевой монитор выдавал цифру в сто пятьдесят четыре единицы только в зоне его ответственности. Волна инсектов накатывалась с фронта и обоих флангов. Основной удар принимал на себя ведущий, но Дорохов помнил приказ: не останавливаться, что бы ни случилось.

Рубка его «Хоплита» вновь повернулась влево относительно курса движения, системы оптического увеличения транслировали в рассудок изображение десятков насекомоподобных существ, которые бежали от горящего леса, увязая в снегу; прикрывая вынужденную атаку из-за обломков рухнувшего корабля бил уже не один, а шесть или семь лазеров, потоки когерентного излучения ложились слишком низко, взрывая сугробы мутными гейзерами испаряющейся влаги, но это продолжалось недолго, - Иван ощутил первое попадание одновременно с тем, как десяток бегущих инсектов остановились, изготавливая для стрельбы ручные ракетные комплексы.