Русич. Последняя битва - Андрей Посняков Страница 20
Русич. Последняя битва - Андрей Посняков читать онлайн бесплатно
– Мне б с рощицей вопрос утрясти, – напомнил Иван.
Дмитрий Федорович сдвинул брови.
– Об этом не беспокойся. Присмотрим и за твоими, покуда в отъезде будешь. Теперь о деле: как добираться думаешь?
– Купцами либо скоморохами. – Раничев пожал плечами. – Людишек, немецкой речью владеющих, хорошо бы заранее здесь отыскать. Не хотелось бы нанимать, там ведь времени приглядеться не будет.
– А можно подумать, здесь будет? – усмехнулся Хвостин. – Хотя… здесь-то мы всех хоть как-то проверим. Ну еще вопросы есть?
– Есть, Дмитрий Федорович.
Раничев тут же спросил про герб – золотой зверь с короною на червленом поле.
– А какой зверь-то?
– Да кабы знать… Тевтонца сего как раз в Вильно и видели. Переговорщик. Узнать бы заранее – кто?
Хвостин вздохнул и, почесав бородку, стукнул три раза в дверь. Появился слуга, все так же бесшумно, думный дворянин что-то тихо приказал… слуга, поклонившись, исчез… И через некоторое время в горницу вошел старинный Иванов знакомец старший дьяк Авраамий. Все такой же нескладный, недотепистый, длинный, с узким тонкогубым лицом типичного интеллигента и прическою, которую в далеком детстве школьные друзья Раничева характеризовали как «я упала с самосвала, тормозила головой».
Иван встал с кресла:
– Рад тебя видеть, друже.
Авраам тоже обрадовался, распахнул объятия.
– Ну, – засмеялся Хвостин. – Сейчас вы еще целоваться вздумаете, потом что-нибудь вспоминать начнете. Некогда, некогда, братцы! Иване, расскажи дьяку про герб.
Раничев быстро повторил описание.
– Жаль, ты не знаешь, что там за зверь, – попенял Авраамий и задумался, шевеля губами. – Нет, это не подходит… это тоже не то…
– Если б английский был герб иль кого из бургундской знати, – шепотом поведал Хвостин. – Я бы помог… Но вот орденских немцев не очень знаю. А крест-то на щите, как ты говоришь – явно тевтонский.
– Ежели там золотой леопард с герцогской короной на червленом поле, то это – князь Иоахим фон Гогенгейм, имперский рыцарь, – наконец-то поведал дьяк. – А ежели не леопард, а олень и корона поменьше – тогда… даже не знаю. Цвета какие-то чудные – красный с белым. Польские цвета!
– Вот-вот! – азартно воскликнул Иван. – Что бы это значило?
– Какой-то польский рыцарь – вассал ордена, Иване. – Авраам пожал плечами.
– Интересно. – Раничев потер руки. – Поляк – и орденский вассал.
– Может быть – и немец… какой-нибудь мелкий барон. Это – если олень.
– А никого другого там и быть не может!
Иван ликовал – все сходилось! И все сладилось здесь, с Хвостиным – а значит, и с князем. Простившись с друзьями, он в самом приподнятом настроении спустился к своим. Все было решено, все обдумано, оставалось только одно – действовать!
Красное солнце освещало двор, светило в узкие окна небольшой горницы. В горнице, за столом, сидел небольшой человечек в монашеской рясе, с круглым благообразным лицом, и старательно читал Библию. Вдруг он вздрогнул, услыхав слабый стук. Отложив святую книгу, неспешно подошел к двери, открыл, впустив в горницу… бесшумно ступающего слугу в темном полукафтанье. Зачем‑то обернувшись, слуга быстро сказал несколько фраз тихим бесцветным голосом. Монашек улыбнулся и, вытащив из-под лавки сундучок, щедро отсыпал в подставленные ладони слуги звонкие серебряные монеты. Потом улыбнулся, выпроваживая нежданного гостя:
– Ступай с миром, Мирон, да хранит тебя Боже. А все слова твои обязательно передам…
Дайте крылья мне перелетные,
Дайте волю мне… волю сладкую!
Полечу в страну чужеземную…
Евдокия Ростопчина
…Феоктисту-тиуну. Сразу, как только вернется.
Ничего этого не ведал Иван Петрович, заночевав у Хвостина, поутру возвращался домой в приподнятом настроении, радовался – удалось надыбать сразу двоих, в речи немецкой сведущих. Одного, Милютина Глеба, дьяк Авраам со вздохом отдал. Лучшего своего писца. Так и сказал – от сердца, мол, отрываю, но для тебя, Иване Петрович, ничего не жаль!
Глеб – молодой, лет восемнадцати-двадцати, парень – Ивану понравился. Скромен, молчалив, на вопросы отвечает кратко, по существу, с достоинством. На вид – высок, сутул, худ, волосы черные, длинные, небольшая бородка. Лицо тоже соответственно виду – желтоватое, худое, с глубоко ввалившимися щеками. Глаза умные, темные, как у первых святых. Вообще с виду Глеб производил впечатление человека неглупого, вот только степень знания немецкой речи Раничев проверить не мог – сам только английский знал, немного польский, латынь. Приходилось полагаться на слово дьяка, ну и еще один казус был – Глеб-то, как пояснил Авраам, с Ферапонтовым монастырем обширные связи имел – знакомцы у него там были и среди чернецов, и среди послушников.
– Так он, может, Феофана-игумена человек? – возмутился Иван. – Ты, Авраам, мне кого подсовываешь?
Дьяк на это лишь посмеялся да пояснил, что сам он писцу своему всегда доверял и тот его ни разу не подводил. Тем более и сейчас подвести не сможет – в чужедальней-то сторонушке, в далеком-далеке от обители. Как ему там с Феофаном связаться? А немецкий говор здесь редкий – Рязанское княжество не Новгород, не Псков, не Литва.
Так вот, махнув рукой, и согласился Раничев – ладно, путь будет писец. Приглядывать только за ним – всего и делов. Ну приглядывать за всеми нужно будет, дело такое… Что же касается самого Глеба – то никаких хлопот он не доставлял… в отличие от другого «немчина», обнаруженного самим Иваном на переяславском рынке. Вот уж попался тип! Юркий, пронырливый, хитрый! Видно, чего-то спер на рядках – почти всем рынком ловили. Шум, гам, веселуха! Двое приказчиков заходили с боков, третий – поджидал впереди, сзади, потрясая кулаком, бежал толстобрюхий купчина в накинутой сверху кафтана однорядке зеленого сукна.
– Ах ты, – кричал, – свинья разбойная! Швайн!
Швайн… Уж хоть и не был Иван силен в немецком, точнее говоря, вообще его не знал, а уж это-то слово понял.
В общем, что уж там такое беглец украл, пес его знает, а загоняли субчика, как волка – обложили со всех сторон. Кроме собственно торговцев, еще и зрители помогали – свистели, орали, ругались, пытаясь ухватить бегущего за развевающие фалды кафтана. Не ухватили – то ли кафтан коротенек был, то ли тать – ловок. И в самом деле, ловок – с разбега перепрыгнув через рядок, беглец вскочил на воз с глиняными горшками, ухмыльнулся да к-а-ак запустит корчагою – приказчик-то уклонился, а вот купчина не успел, уж больно пузат оказался. Корчага-то прямо в башку угодила! А тать, воспользовавшись заминкой, живо снял пояс, вернее, веревку, что была у него намотана вместо пояса, примерился, раскрутил на манер аркана, метнул – опа! Раничев даже присвистнул от восхищения, с большим интересом наблюдая, как конец веревки зацепился за охлупень весовой избы. Оп! И – тать, проворно работая руками, оказался на самой крыше. Обернулся, сделал неприличный жест и, обозвав разъяренного купчину, был таков. Ищи его теперь, лови – набегаешься.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments