Провидение зла - Сергей Малицкий Страница 20

Первая мишень была самой большой. Мурус качнул ее, поспешил отойти: разные стрелки случались, кто-то мог и на пару десятков шагов засадить стрелу в сторону, и ударил молотком по бронзовому диску. Гул разнесся над притихшими трибунами. Примолкли торговцы едой и питьем, приподнялись, вытянули шеи мальчишки, сдвинули брови бывалые воины, прикусили языки ардуусские тетушки. Стрелки уже стояли с наложенными на тетиву стрелами, но первым должен был выпустить ее Тенакс, который вышел к последнему турниру с худшими результами.

«Пять секунд», – прошептала про себя Кама.

Мастер стражи уже занес молоток для следующего удара, когда Тенакс наконец отправил стрелу в цель, и гулкий удар по диску совпал с попаданием стрелы в круг. Стрела воткнулась в мишень с краю, закрутила ее, и Аэс отпускал тетиву как будто наудачу, но тем не менее вонзил стрелу почти в центр круга, чуть замедлив его вращение. И одновременно с третьим ударом молотка распорядителя выстрелил продолжающий пританцовывать Вервекс. Он попал точно в центр мишени, но с ее обратной стороны, и когда круг повернулся, то разразившаяся довольными криками публика увидела наконечник стрелы, прошедший насквозь.

– Только так! – крикнула, чтобы перекричать гам, Каме Фламма, словно та была незнакома с правилами. – Если попадаешь с обратной стороны, только насквозь! Иначе считается промахом!

– Я знаю! – буркнула Кама, выглядывая Игниса и не решаясь даже скосить взгляд в сторону Рубидуса. Сразу за стрелками на помост должны были выйти борцы.

– Сегодня интереснее! – прокричала на ухо Каме вернувшаяся с леденцами Лава. – Вчера и позавчера мишени были неподвижны. Кто промахнулся – выбывает! Если никто не промахнулся, тогда повторяется упражнение с малой мишенью, но все отходят на десять шагов.

– Ага! – повысила голос Кама. – И если стрелки хороши, то будут отходить, пока не упрутся в трибуны.

– Так не бывает! – махнула рукой Фламма. – Всегда кто-то промахивается. Во втором упражнении промахнется Аэс. Вот увидишь! Он слишком спокоен! Слишком!

Аэс действительно промахнулся. И ведь Тенекс положил стрелу почти в центр второй мишени. Она не начала крутиться, только добавила к раскачке в стороны колыхание вперед и назад, именно это и подвело Аэса. Его стрела пролетела под мишенью в тот самый миг, когда та отклонилась к щиту. Принц Обстинара скривился на мгновение, затем опустил лук, поклонился на три стороны публике, которая принялась свистеть, и с достоинством покинул арену.

– Если Вервекс промахнется, тогда Тенекс победитель! – хихикнула в наступившей после очередного удара молотка тишине Фламма.

Вервекс не промахнулся. Его стрела пронзила мишень с такой силой, что красный круг раскололся и его часть, с сидевшей в ней стрелой Тенекса, упала на помост. Стрела Вервекса задрожала, воткнувшись в щит, что отгораживал помост от основания ратуши.

Восторженные крики и свист затопили площадь мгновенно, словно таились за деревянным щитом и именно стрела Вервекса вызволила их из неволи.

– Десять секунд! – растопырила пальцы Фламма. – Десять секунд каждому на попадание в малую мишень!

– А если не попадет никто, так ведь бывало? – спросила Кама.

– Бывало, – чихнула Фламма. – Эти проклятые маски! Неужели я не могу быть сама собой?

Рыжеволосая непоседа сдвинула маску на шею и с облегчением вздохнула.

– Я читала прошлые уложения турнира. Такое случалось, хотя и редко. Наверное, потому, что редко кто добирается до самой крохотной мишени. Обычно отсеиваются уже на второй, а то и на первой. Не попадут оба, продолжат состязаться, подойдя к мишени на десять шагов ближе. И будут подходить, пока не упрутся в нее. И ты права, хороший лучник даст фору любому из принцев. Редко кто, вроде того же Фелиса, может тягаться с настоящими воинами. И народ приходит подивиться не на мастеров, а на вельмож, которые пыжатся, стараясь отметиться в доблести. Но… Но иногда…

Снова ударил молоток Муруса, по лицу которого нельзя была даже и подумать, что он симпатизирует кому-либо из стрелков, и в наступившей тишине Тинекс выпустил стрелу почти сразу. Она не попала в цель, но зацепила веревку, на которой раскачивалась мишень, отчего та подлетела, а затем заплясала перед щитом. Тинекс расправил сутулые плечи и шутливо поклонился Вервексу, который так и не прекращал свои танцы, словно подчинялся только для него звучавшей музыке. И когда молоток ударил в последний раз, Вервекс уже был готов. Он отпустил тетиву, и на мгновение Каме показалось, что его стрела продолжила танцы даже в полете, хотя, конечно же, никакой стрелы она рассмотреть не могла, и только, как все на площади, вытаращила глаза, когда стрела пятого ребенка князя Араманы, неказистого горца с носом клубеньком, воткнулась в деревянный щит, и маленькая красная мишень закрутилась на ней, словно кусок мяса на вертеле. А затем оглушительный рев толпы заставил Каму зажать уши.

– Об этом будут помнить долгие годы! – прокричала на ухо сестре Лава и тут же потянула Каму с собой за руку. – Пошли, выпьем легкого вина! Борьба не скоро! Смотри! Вервексу вручают серебряный рог! И если у него есть избранница сердца, он может подарить его ей! Пошли! У нас есть время! Пока будут мыть помост, потом воины главной цитадели Ардууса исполнят атерский гимн, затем маг проверит соискателей на то, что они не используют магию. Жребий. Еще почти час!

– Нет, – мотнула головой Кама и поправила маску и платок, скрывающий ее теперь уже короткие, словно у мальчишки, пряди. В груди у нее опять проснулось что-то ледяное, и она изо всех сил прятала это. Тем более что тот, четвертый соглядатай снова набросил на нее петлю внимания, и ей казалось, что он жаждет не ее саму, а именно этот лед у нее в груди. И Кама вновь стала прятаться, как пряталась у магической ловушки, вот только лошади под нею не было, чтобы отвести удар, ну так и удара пока что не намечалось. Хотя ведь и не молния могла протянуться к ее груди, а самая обычная стрела. И Кама, которую, фыркнув, оставили и Фламма, и Лава, подняла руки к вискам и медленно поправила маску. Сор Сойга должен был понять, вот только зайти на эту трибуну он не мог, ну да мастер всегда был горазд на выдумки. Теперь, главное, закрыть глаза и успокоиться. Пусть шумят трибуны. Для Камы никого вокруг нет.