Ржавая Хонда - Владимир Яценко Страница 20

Елена мною не пахнет.

– Она там ещё долго будет? – спрашиваю охрипшим голосом.

Рядом с Марой на дне снуют раки: безобидные твари с локоть величиной, но всё равно почему-то беспокойно. Мучает ощущение тревоги и надвигающейся беды.

– До вечера, – смеётся Елена, и я смеюсь вместе с ней.

Это хорошая шутка. Нужно будет запомнить. А ещё хорошо бы сварить раков. Если Елена отвяжется, и повезёт остаться с Марой наедине, то… вот это да! Даже ладони вспотели. Она меня спросит: «Где ты учился готовить?» А я отвечу: «Там нет таких красивых женщин». Нет! Лучше я ей скажу: «Там о таких красавицах даже не мечтают». А купец…

Настроение сразу портится. Моментально. В наших краях женщин больше, чем мужчин. Может, по причине общей выносливости реже умирают. А может, в силу общечеловеческой природы: непоседливость часто мальчишек доводит до беды, и девушек взрослеет больше, чем парней. Поэтому обычно женщины делят мужчин, а не наоборот. И этот делёж сопровождается смехом и шуточками с обеих сторон. Не помню такого, чтобы кто-то злобился и ёжился.

Но здесь-то, среди горожан, всё не по-людски. Всё по-другому.

Несколько раз был свидетелем ссор по таким ничтожным вопросам, что, хоть стой, хоть падай. С жиру они тут бесятся или как? Не знаю…

Не знаю обычаев. Рубить сплеча – загубить дело. Это когда «всё равно» или «терять нечего»… тогда можно и рубить. Может, тут-то и кроется разница между мной и горожанами? Они думают, что им есть что терять, потому чаще думают, чем действуют. Но если чаще думают, значит, привычные к думам? Значит, умнее? Вот бы с кем-то из них посоветоваться…

С кем?

Каин темнит, всю дорогу себе на уме. Как-то не тянет к нему откровенничать. Булыга такой же чёрный, как и тот человек, с которым я в тюрьме встретился… Сула? Данила туда же – лицом чист, и командиром кличут, а глаза испуганные. О чём можно советоваться с испуганным человеком? Вот с Иваном я бы, может, и мог поговорить о Маре, но Иван чересчур мягко стелет. Не слепой, вижу – нужен я ему. Оттого и ласков, потому и приветлив… но если у человека дело важнее товарища, то и советовать он будет не к пользе товарища, а на пользу делу своему…

Депут подери! Не с самим же купцом советоваться? «Скажите, пожалуйста, можно я пересплю с вашей женой?»

– Рыжик! Уснул, что ли?

Вот дела! И вправду «уснул». Так задумался, что не заметил, как Мара очутилась рядом. Убирает с лица влагу и волосы, отжимает косу, улыбается… а я вижу себя в её глазах. И в глазах этих чудно вспыхивают и гаснут желтоватые искорки. И зрачок не круглый, а какой-то ломаный. Как вход в камеру Перехода. Интересно…

– Задумался, – пытаюсь объяснить своё состояние. – Задумался и уснул. С непривычки, значит.

Они с Еленой смеются. По-доброму. Тепло. Груди у Мары подрагивают в такт смеху, а соски от холода синие, в пупырышках и морщинках…

Из-за спины слышу предостерегающий окрик Каина. Я уже на ногах. Ко мне бежит Иван. Он тоже кричит и показывает мечом в сторону. Поворачиваю голову и понимаю, что мой вечер уже наступил: прямо на меня несётся косматое чудовище. Бесшумно, неотвратимо, стремительно. С округлых боков отваливаются крупные комья глины. «Сама из-под земли выползла? Так не бывает!»

Но у меня нет выбора: «переламываю» дубинку и мчусь навстречу химере.

Плана, как выкарабкаться из этой переделки, пока нет. Но в том, что он вот-вот появится, не сомневаюсь.

Тонкие ноги химеры едва удерживают тяжесть тела, а многочисленные щупальца, выглядывающие из-за головы, не кажутся длинными.

«Танец с крокодилами» – старинная ковровская игра!

Прибавляю прыти и за несколько шагов до столкновения высоко подпрыгиваю. В воздухе переворачиваюсь вниз головой и сразу оказываюсь в выигрышном положении: тварь по мере моего пролёта над ней поочерёдно поднимает хваталки, и эта последовательность позволяет без особого напряжения расправляться с её конечностями, растущими прямо из спины.

Навстречу выдвигается что-то огромное и чёрное. За ничтожный миг до столкновения понимаю, что это хвост химеры. Успеваю срезать метровый шип, изменив этим рисунок своего полёта, но уклониться от массивного хвоста не получается. Удар в плечо страшен. Жёсткое тело химеры наждаком разваливает бушлат, снимает кожу, рвёт в клочья мышцы.

Я вижу, как от меня разлетаются брызги крови и лоскуты одежды.

Куклой валюсь в траву. Отсюда, снизу, чудовище выглядит гигантом. Огромная нога опускается мне на голову. Откатываюсь в сторону и вскакиваю…

Нет. Не вскакиваю. И даже не шевелюсь.

В глазах – красные круги. Разумеется: ворс твари ядовит, как и всё остальное. Через истерзанное плечо яд проникает в кровь.

Вечереет… допрыгался.

Жаль, конечно. Василыч не дождётся доклада Ржавой Хонды.

Что ж. Значит, самому Петровичу доложу…