Фронтир. Перо и винтовка - Константин Калбазов Страница 20

Хм… Интересно, кронпринц действительно всерьез задумался над его словами или только старался быть вежливым? Ладно, какая, собственно, разница. Алексей взялся с таким энтузиазмом доказывать свою правоту вовсе не из желания перевернуть с ног на голову программу развития рустинского флота, а просто не хотел выглядеть в глазах кронпринца пустышкой-мечтателем. По большому счету Сергей тогда в лесной избушке был прав – они не годятся в сотрясатели мира. Так что пустое все это. А вот свой след в истории Глобуса он, наверное, все же сумеет оставить.

– Собеслав, как ты находишь нашего писателя? – откинувшись на спинку кресла и сложив руки лодочкой перед подбородком, поинтересовался кронприц у своего адъютанта.

Если бы сейчас его увидела матушка, то наследнику короны, двадцати пяти лет от роду, непременно досталось бы за этот жест. Сколько она ни билась, сын так и не избавился от своей привычки. Король должен владеть собой безукоризненно и в любой ситуации. А его привычка тут же выдавала глубокую задумчивость кронпринца. Впрочем, Элиаш уже давно следил за собой при посторонних, позволяя себе расслабиться только в узком кругу. Но матушка была ярой сторонницей того, что у королей нет и не может быть друзей – лишь подданные и союзники. Первые – до гробовой доски, другие – пока они выгодны.

– Обычный фантазер, – удивляясь тому, что кронпринц всерьез задумался над словами Дворжака, ответил полковник Войнич.

– Не скажи. Он говорил так убежденно, словно точно знает, о чем ведет речь.

– Возможно, именно эта убежденность в своей правоте и делает его столь популярным. Кстати, ты как, и эту книжку прочтешь?

– Я просто буду вынужден так поступить, как и с первой, – вздохнул Элиаш. – Не хочу, знаешь ли, в глазах братьев и сестры выглядеть эдаким невеждой. Заметил, как загорелись глаза этого газетчика, когда он понял, что один из экземпляров должен достаться мне?

– Это трудно было не заметить. Делец.

– Напрасно иронизируешь. Именно такие дельцы, с мертвой хваткой и живым умом, являются движущей силой прогресса. Сейчас весь мир словно взбесился, и то государство, где будет мало вот таких предприимчивых личностей или их начнут душить, непременно окажется на обочине. Кстати, Валенсия начинает сдавать свои позиции именно из-за того, что не позволяет своим дельцам развернуться во всю ширь. Вот только гордые ланы [2]никак этого не хотят понять. Впрочем, как и наши дворяне. Но мне казалось, что в ближайшем окружении моего отца, как и моем, таковых нет.

– Я прекрасно понимаю их необходимость. Просто мне претит их беспринципность, постановка во главу угла прибыли и привычка большинства из них идти по головам и готовность напасть друг на друга.

– Касаемо последнего дворяне не так уж далеко ушли от них. А в остальном… Конкуренция – выживает более сильный, изворотливый и предприимчивый. Да, их образ мышления нам принять трудно, но сегодня без них просто не обойтись. Время не стоит на месте.

– Эдак мы еще и до конституции договоримся, – не удержавшись, хмыкнул адъютант.

– Не хотелось бы, – вполне серьезно ответил кронпринц, – но, как говорится, не спеши зарекаться. Время покажет. Слушай, а подбери-ка мне несколько молодых, неглупых морских офицеров, из тех, которых относят к беспокойным натурам. И… поменьше смотри на характеристики их командиров, больше на отзывы сослуживцев.

– Подводные лодки?

– Посмотрим. Может, все же не такие уж и глупости говорил тут господин писатель.

– О Дворжаке навести справки?

– А смысл?

– Ну вдруг он не тот, за кого себя выдает.

– Я даже не сомневаюсь, что он тут наврал с три короба.

– Тем более.

– Оставь. Человек ниоткуда и никто, которому выпал шанс найти занятие по сердцу и прославиться. К тому же пишущий вполне патриотические романы. Пусть его и дальше пишет.

– Но если…

– Нет никаких «если». И быть не может. Предвидеть, что его личность сможет заинтересовать членов королевской семьи настолько, что его пригласят во дворец, чтобы подослать к нам шпиона? Ну и что он может выведать? Ведь его никто не жалует придворным чином и не собирается, уверяю тебя. А его вранье… Согласись, если он станет рассказывать о том, что все время провел как червь, читая книги, и никогда не участвовал ни в какой авантюре, а скорее всего так и есть, то его образ несколько померкнет. Пусть он сам и говорит, что не имеет деловой хватки, таковая у него есть, и его таинственность яркое тому подтверждение. Только в романах можно разбогатеть вот таким случайным образом.

– Тогда он может оказаться преступником.

– Если это так, то тем более это не должно никоим образом всплыть. Еще чего не хватало – даже косвенно увязать его с нашей семьей. Об этом нужно было думать раньше. Хотя… Эти бесята не оставили мне времени. Так что пусть идет как идет. К тому же он и впрямь хороший рассказчик. Если это заметил даже я, человек не питающий интереса к авантюрным романам, то это так и есть.

– Ну а если что-то всплывет?

– Тогда ты это опять утопишь. Причем на недосягаемую глубину. Разумеется, если он сам не начнет делать глупости. Ну да будет время – будет пища.