Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Олег Борисов Страница 20

Молодой мужчина вылил себе на голову кувшин ледяной воды, унял накатившую дрожь и посмотрел в мутный кусок полированного металла. Мятый двойник подмигнул с насмешкой: терпи, будущий лорд, купишь модное у богатых зеркало и будешь каждое утро поучать брадобрея, как именно скоблить высокородный подбородок. Пытаясь прогнать наваждение, Хейдер тряхнул головою и со стоном уткнулся лбом в холодную поверхность. Уже какой вечер попытка найти смелых и отчаянных парней заканчивалась лишь попойкой. Скудные запасы денег таяли, теряясь в пьяном угаре, оставляя на утро лишь головную боль, набрякшие мешки под глазами и колючие воспоминания о ехидных смешках тертых жизнью мужиков. Для вольных людей молодой бродяга был вместо ярмарочного шута. Забавные сказки про черные гномьи подземелья рассказывает, померяться с отцом-обидчиком силой зазывает. Не грех такому и стаканчик налить. И ответный стребовать…

В скрипучую дверь постучали. Подхватив подаренный потомками Троллудов клинок, [31]бастард приоткрыл дверь и посмотрел на гостей. Первого коротышку он вспомнил: день или два тому назад кривоногий и молчаливый баткарл сидел с ним за одним столом, в компании таких же временных «друзей», падких на дармовую выпивку. А вот второго мужчину с темно-коричневыми холодными глазами Хейдер вспомнить не смог. Тем более что лицо незнакомца не запятнали ни шрамы, ни отметины долгой и трудной жизни. Пройдет мимо в толпе, и не найдешь, обернувшись…

— Сын лорда Дейста? — спросил седовласый, чуть склонив голову набок. — Или молва пустое треплет?

Клинок аккуратно вернулся в ножны, и хозяин распахнул дверь:

— Раз вы знаете, кто я, значит, нам есть о чем поговорить. Проходите.

Накинув рубаху, Хейдер сел на кровать, предложив два кривых табурета гостям. Покосился на приоткрытое окно, из которого беспощадно сквозило, но не стал вставать снова. На холодном воздухе думалось лучше, а беседа должна быть интересной. Не каждое знакомство начитают с таких слов.

— Меня зовут Хаваскатт, [32]— представился седой. — Я собрал небольшую ватагу в помощь дальней родне, которая пострадала от соседей-эггендомов и нарушившего законы лорда Лэксефа. И уже хотел сегодня выступать, как услышал про человека, чье знамя втоптали в грязь у Дистерских холмов.

— Это было так давно, — пробормотал съемщик крошечной комнаты, но Хаваскатт лишь отмахнулся.

— Это было, вот что главное. Тебя дважды продали. Сначала отец, нарушивший данное слово. А потом сброд, поставивший звон золота выше чести и долга… Наверное, ты их отбирал по лучшим рекомендациям. Тех, кто себя громче других нахваливал.

Бастард промолчал. Прошлую свою поездку в Сторагел хотелось забыть. Тяжелая сумка с золотом. Важные беседы за широким столом в таверне. Крепкие бойцы на высоких лошадях. И холодное дождливое утро, перечеркнувшее все надежды.

Гость насмешливо посмотрел на парня и ткнул пальцем в мрачного баткарла:

— Посмотри на него. Ночью такого встретишь и будешь бежать без оглядки до самого Дайппавика, чтобы портки застирать, пока не завоняли. Но зато он предан мне. Он не бросит в тяжелую минуту. И будет драться не за тугой кошелек, а за слезы своих братьев и сестер… И других в моем отряде нет.

— Так сильно обидели? — попытался пошутить Хейдер и споткнулся об ответный ледяной взгляд.

— Да. Нас обидели. Наших друзей и родных сгоняют с земли, заставляют подыхать с голода и холода. И пока король или церковь соберутся с духом и попытаются навести порядок, весь йорт вымрет… Тебе ли не знать, каково это, когда попрана справедливость. Когда вместо честно заработанного куска хлеба получаешь лишь дубьем по спине и пеньковое украшение на шею…

Помолчав, Хаваскатт чуть убрал жесткие нотки в голосе и продолжил:

— Послушай, бастард. Я надеюсь, что не зря задержался на сутки. Не зря протянул, когда промедление для нас смерти подобно. Смерти кого-то из своих… Ты нам нужен. Как человек, пытавшийся выступить против чужого обмана. Как человек, вернувшийся из тьмы подземелья на свет. Человек, благословенный богами. Воин, который будет драться за обиженных, а не грабить их на лесной дороге.

— Я…

— Ты пришел сюда, в этот город, за армией. Армией, способной встать под твои знамена. Защитить тебя и вернуть отобранное силой… Так пойдем с нами. Мы идем туда, где ты сможешь создать свою армию. Где тебя ждут с надеждой. Где, оказав реальную помощь людям, ты получишь сотни желающих отблагодарить тебя… Пойдем, Хейдер. Не пытайся купить новых предателей за деньги. Вербуй сторонников жаром своего сердца и чистотой помыслов… Помоги мне, встань рядом ради справедливого дела. И боги воздадут тебе сторицей…

Мать Мэра могла быть довольна. Не зря она потратила столько времени, заставляя своего преданного пса учиться жонглировать словами. К острому ножу и крепкой удавке добавилось отточенное мастерство владения словом. Не все тайные приказы можно выполнить при помощи смертоносной стали.

Когда выступаешь доверенным лицом перед высокородными мерзавцами или обсуждаешь план грабежа в припортовой клоаке, бойкий язык способен спасти жизнь отчаянному хозяину…

Через четверть хинка командир наемников поднялся со скрипучего табурета и добавил напоследок, смотря прямо в глаза молодому человеку:

— На твоем месте я бы тоже верил не словам, а сердцу. Оно не обманет… Прошу тебя лишь об одном: зайди до заката солнца в «Требуху висельника». Найди там крестьян из Приболотного йорта, расспроси о том, что погнало землепашцев под конец зимы через снег и метели. Подумай и дай мне завтра утром ответ. Я с отрядом буду у «Висельника» на рассвете. Мне кажется, это твой шанс, не утопи его в дрянном вине среди проходимцев…

Выбравшись из таверны, баткарл воровато оглянулся, потом натянул поглубже драную с боков шапку и завистливо вздохнул:

— А я так не умею… Чтобы так складно и красиво слова плести, надо не один день у богатых хозяев отслужить, их речи послушать…

— Вернемся из похода, ватагу возглавишь. Сможешь не хуже меня сказки рассказывать. Сам знаешь, люди не только за страх следом идут, многих можно просто уговорить, — с усмешкой ответил Сэвинделлер.

Пропустив заполошного всадника, промчавшегося мимо по скользкой дороге, убийца аккуратно обогнул грязный сугроб, изрытый ямами от вылитых помоев, и пошел дальше.

Маленький тиорен быстро семенил рядом, словно плешивая уличная собака. Оглянувшись еще раз, он не утерпел и спросил:

— Думаешь, пойдет парень с нами? Он же еще ни разу кровь не проливал, от одного вида ребят в штаны наложит…

— Пойдет, — уверенно ответил убийца. — Я специально его к нанимателям послал. Их жалостливые рассказы послушает, горе разделит. А завтра утром у него просто духу не хватит у всех на глазах от похода отказаться. Это надо иметь железный характер, чтобы отказывать даже тем, кто действительно нуждается в помощи.