Последняя битва - Александр Тестов Страница 20

– Ну вот, – грустно подвел итог Сигурд, – карачун [19].

И тут пришла боль. Острая и занудная. Юноша еще раз окинул взором поле битвы и, окончательно удостоверившись, что неожиданных сюрпризов в спину больше не будет, принялся стягивать с себя одежду. Рана оказалась глубокой, и ее следовало бы зашить. Но сначала…

– Фляга, – Сигурд заметил на поясе одного из убитых кожаную емкость.

Зубами он открыл пробку – левая рука начала неметь. Принюхался. Пахло травами и медом. Он отпил несколько глотков, окончательно убедившись в качестве содержимого. Затем обильно полил рану, промыв ее.

Достав из походной калиты чистую рубаху из некрашеного льна (опять же спасибо куйвокшанам), он, как сумел, потуже перевязал рану.

– Во попал, – вслух изрек юноша, размышляя, а нет ли поблизости еще этих меховых… этих меря.

Он с трудом поднялся и, пошатываясь, двинулся в сторону леса, подальше от проезжей тропы.

* * *

Продолжать движение стало совсем невмоготу. Рука вконец онемела. Рана в плече не унималась, постоянно кровоточила. Повязка промокла насквозь. Сигурд чертыхнулся уже в который раз и остановился. От разорванной запасной рубахи оставался еще приличный кусок – самое время сделать перевязку. Только он подыскал глазами уютное деревце, что завалилось поперек движения, как услышал призывное ржание. Любопытство заставило быстро закончить перевязку и направиться на звуки. Тем более что они повторялись неоднократно. «Странно, – подумалось скитальцу, – откуда тут кони?» И это было действительно странно. С той злополучной тропы, где ему пришлось схлестнуться с меря, он сошел уже довольно давно и теперь пробирался на запад все леском, леском… Да и следов никаких он не приметил. Однако его любопытство вскоре удовлетворилось.

Это была самая настоящая лошадь, причем с санями. Сигурд признал и коня, и сани. Сомнений быть не могло – они самые!

– Эк тебя угораздило, – вздохнул юноша, оглядывая место происшествия.

Коняга, по всей видимости, так испуганно-ретиво неслась по редколесью, что в азарте оторвала одну оглоблю. И это импровизированное копье прочно застряло промеж сдвоенной сосны. Впридачу сами сани причудливо выгнулись, лишив животное ходу. Лошадь дергалась, пытаясь вырваться на свободу, но тщетно…

Увидев человека, кобыла весело заржала в радостной надежде на избавление.

– Тпру! Угомонись… – Сигурд положил руку на холку, – спокойно. Я уже здесь.

Несколько успокоив животное, странник внимательно осмотрел застрявшую оглоблю. Первой гуманной мыслью было освободить лошадь от ненужного груза в виде саней, но затем… возобладал холодный расчет.

Оглоблю несложно пристроить на место и продолжить дальнейшее путешествие с ветерком. Вот если бы не плечо… Сигурд ощутил легкое головокружение, его качнуло, он уперся рукой о сани. Как хорошо пахло сено на дне… в висках застучало, а потом в глазах все перевернулось, и он уткнулся в мягкое сено.

– Тпр… тр-р…

* * *

Сколько длилась эта вынужденная отключка, Сигурд мог только догадываться. Он очнулся, резко открыл глаза. Начинало темнеть. Лошадь стояла на месте, она успела даже обглодать низко свисающую ветку сосны…

– Тпр-ру, родная… я сейчас…

Сигурд с трудом оторвался от саней, но острая боль, завладев телом, не давала двинуться дальше. Навалилась слабость, видимо сказывалась большая потеря крови.

– Я сейчас… сейчас, – уговаривал он и себя, и кобылу.

Лошадь повернула голову и понимающе глянула на человека.

– Ага… уже…

Усталость… слабость… Черт возьми, ну не помирать же в этом лесу! Юноша дернул головой, пытаясь привести себя в чувство. Тело показалось каким-то чужим. Уды [20]не слушались, не повиновались командам мозга. «Так. Волю в кулак», – Сигурд силился подняться, но тщетно. Язва [21]саднила и жгла огнем.

– О боги…

Туман наполз на глаза, мешая и раздражая.

– О воин, ты нашел что искал? – тихий голос пропел совсем рядом… женский голос.

– Что? – скиталец попытался повернуться, но не смог, руки безжизненно повисли вдоль тела. – Кто ты?

Сквозь молочную пелену он видел лишь нечеткий силуэт.

– Ты нашел себе славу? – повторил сладкий голос.

– Чего надо? Кто ты? Я тебя не знаю!

– Ой ли… – удивился голос.

Рядом с Сигурдом зашуршали одежды, он почувствовал легкий аромат.

– Смотри, как ты носом заводил, – послышался легкий смешок, – не иначе воню [22]мою признал?

– Болото… – выдавил из себя Сигурд, он действительно признал этот запах, как ни признать, ведь…

– Ха-ха, – она звонко рассмеялась. – Так, Сигурд, так… вдыхай. Меня нельзя забывать.

Силуэт приблизился, последние сомнения улетучились.

– Ты!

– Я, воин, я… – и она опять рассмеялась.

– Я тебя почти не вижу…

Ответом ему был поцелуй – быстрый, но от этого не менее жаркий. Боль тут же забылась, и он широко открыл глаза.

– Теперь видишь?

– О да… – протянул юноша, ощущая во рту привкус морской капусты.

Молодая красивая женщина с пухлыми губками, в светло-зеленом наряде, стояла рядом и манила к себе ароматами цветущего луга.

– Хороша как прежде? – игриво спросила она.

– Хороша, – спокойно ответствовал Сигурд, – но я видел тебя и другой…

– Пустое… – кикимора отмахнулась. – Ты разве не помнишь?

– Что?

– Изменчивость – это сущность людей, – философски изрекла девушка. – В этом залог успеха.

«Да-да, слышал, кажется», – мысленно припомнил Сигурд.

– И я вижу, ты изменился, – продолжила философствовать кикимора. – Теперь ты воин… настоящий воин!

– Хм-м, – Сигурд грустно ухмыльнулся.

Девушка сделала полшага вперед. Их тела соприкоснулись.

– Твоя слава еще впереди, воин, – жар ее дыхания обдал юношу страстью. – Она ждет тебя.

Он хотел было что-то возразить, но она опередила его. Их губы слились в долгом поцелуе. Сигурд и подумал бы оторваться, да не смог или не хотел… Не хотел! Было легко и свободно в этом поцелуе, и радостно оттого, что тело вновь начало повиноваться. Ушла тяжесть, забылась боль…

Наконец она отстранилась от него и посмотрела прямо в глаза. Сигурд застыл как вкопанный, не в силах пошевелиться, а она все смотрела, и ему казалось, что блеск ее болотного цвета глаз пронзает его насквозь.