Песнь огня - Розария Мунда Страница 20

Мы поклялись защищать город, не заводить семью, полностью посвятив свои жизни служению Каллиполису и его народу, пока смерть не освободит нас.

Дак кивнул.

– Мы были такими юными, когда связали себя этими клятвами, Энни. Ты когда-нибудь задумывалась… что было бы, если бы мы не сделали этого…

Я некоторое время размышляла, прежде чем ответить. Все возможные варианты из моей жизни в основном выглядели безрадостно. Я вспомнила девочек, с которыми росла в приюте, которых в лучшем случае ждала мануфактура, а в худшем – улицы, свою мать, у которой были рты, которые она не могла прокормить, и беременности, которые она не могла предотвратить. Была ли она счастлива, прежде чем истекла кровью на родильной кровати? Я плохо ее помнила и не могла этого знать. Но даже если она была счастлива, я не могу представить, чтобы сама захотела себе такую жизнь.

Теперь моя очередь избегать его взгляда. Я сосредоточенно потирала ногтем большого пальца отмершие чешуйки под седлом Аэлы.

– Думаю, для меня другие варианты были бы не настолько хороши.

Дак не стал спорить. Но по его молчанию я поняла, что он заметил, как я это сказала. Может быть, в детстве меня приводили в восторг полеты на драконах. Но теперь все иначе. Бекка мечтала стать мной, когда вырастет, но я не уверена, что это было бы правильно.

Раньше я представляла, что мы будем героями. Сегодняшняя попытка проявить героизм привела к самому большому провалу в моей жизни.

Если бы я могла повернуть время вспять и снова получить возможность сделать выбор, согласилась бы я дать эту клятву?

Аэла обернулась ко мне, кося янтарным глазом. Мне вдруг показалось, что в ее взгляде промелькнуло осуждение, как будто она почувствовала мои сомнения и обиделась. У меня вдруг возникло желание уткнуться лицом в ее теплую шею, но в присутствии Дака это было недопустимо. Вместо этого я выдавила из себя улыбку.

– Я рада за тебя, – сказала я ему, убеждая себя, что верю в это. – Я счастлива, что ты счастлив.

Я встала и тут же заметила, что он нахмурился.

– Ты тоже имеешь право быть счастливой, – говорит он.

Я не уверена, что это так. Аэла присела на задние лапы, с звонким хрустом встряхивая крыльями, уже стремясь к полету. Она оставила за собой отпечаток увядшей, обугленной травы размером с дракона. Я коснулась плеча Дака:

– Оставайся здесь с Леной, подготовь убежище, которое может нам понадобиться.

Будь счастлив за нас двоих.

Мы с Аэлой спустились на берег, чтобы узнать перед отлетом последнюю информацию. Мне были нужны драконы, целая флотилия драконов, но я понимала, что норчианцы не могли мне их дать прямо сейчас. Они захватили остров, на котором необходимо поддерживать порядок и надежно защитить. Поэтому я попросила то, чем Грифф мог поделиться, – информацию.

Стоя на берегу, он наблюдал, как драконорожденные готовятся к отплытию. Его взгляд скользил мимо костров и лодок, задерживаясь лишь на одинокой стройной фигуре, слившейся в объятиях с небесной рыбой! словно питон, обхвативший кольцами свою жертву, ладони мужчины сжимали узкую морду дракона.

Дело, расстававшийся со своим драконом. Заслышав мои шаги, Грифф обернулся. Его лицо было напряжено.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о Фрейде.

Он заворчал:

– Я знаю, что это из-за нее я оказался в темнице. Она написала записку с требованием арестовать оруженосцев. А потом, должно быть, донесла на меня за то, что я ее прочитал.

У меня за спиной раздался едва слышный голос, который я поначалу не расслышала:

– Это не она. – Дело высвободился из объятий Джепайры, хотя его пальцы по-прежнему стискивали ее радужный гребень. Хвост дракона безвольно развевается по ветру. – Мы узнали, что она передала тебе записку только после того, как Скалли сообщил о пропаже твоего дракона. Иксион был в ярости от того, что она передала приказ через тебя. Я был там.

Услышав голос Дело, Грифф склонил голову, но не обернулся.

– И что она ответила? – спросила я.

Дело пожал плечами. Его голос звучал ровно, слегка иронично:

– Фрейду бывает сложно… понять. Казалось, что все это ее сильно позабавило. Она сказала, что восхищается смелостью Гриффа.

У Гриффа отвисла челюсть, и весь его вид говорил о том, что сейчас ему меньше всего хотелось бы слышать о собственной смелости. На мгновение между нами повисла тягостная тишина. Дело, кажется, окончательно выдохся. Драконорожденные из последних сил пытались разжечь костер; их мертвые возвышались над нами, прислонившись к обломкам деревьев.

Дело издал клокочущий звук, и Джепайра бросилась к ним, предлагая свое пламя.

Грифф заговорил, обращаясь ко мне:

– Иксион захочет твоей крови. Сейчас больше, чем когда-либо.

Я показала Аэле ее седло, и она опускается, чтобы взять его с хриплым ворчанием.

– Знаю.

Грифф машинально потянул себя за рукав:

– А ты?

Когда мы впервые встретились, Иксион назвал меня крестьянской стервой и заявил, что однажды заставит меня и моих вонючих сородичей вспомнить, что мы принадлежим ему. Глядя на усеянные шрамами руки Гриффа, я понимала, что это значит. Побои и ожоги, которыми Иксион потчевал крепостных, которые ему не подчинялись.

Грифф думал, что я не понимаю, с чем мне придется столкнуться. Но он не мог понять, что у меня не было выбора. Двумя короткими рывками я затянула подпругу Аэлы. Я знала, что ее тело, натертое снаряжением, болит после долгого дня, проведенного в напряженных полетах, но моя послушная девочка не жаловалась.

– Будет ли он более милосерден к Ли, который убил его сестру? К моим наездникам, у которых такое же низкое происхождение, как и у меня?

На это у Гриффа не нашлось ответа.

Я устало вскарабкалась в седло, и Аэла резко раскинула крылья.

Настало время выяснить, какой бардак произошел у меня дома, когда я отправилась сюда, чтобы поиграть в героиню.