Золотко и дракон, или Не зли ведьму - Ирмата Арьяр Страница 20

Я расхохоталась, вспоминая смертельно бледное, испуганное лицо Габриэля Горуха. Еще бы. Если бы я там свернула себе шею, то ему точно светило обвинение в моем убийстве при отягчающих обстоятельствах.

– И все? – с подозрением прищурилась подруга, нервно накручивая длинный платиновый локон на пальчик. – Что, никто из вас не воспользовался ситуацией? Не прижал к сердцу, не распустил руки? И даже не поцеловал?

– Я тебя умоляю. Ну какие поцелуи между мной и репти? У них есть для этого целое стадо специально подобранных элитных девиц.

– А ты? Такого красавчика прошляпила! Это же не простой кланник, а сам Габриэль Горух. Вдруг ты во время поцелуя увидела бы его истинный облик?

– Ничего, увидим как-нибудь и без экстрима. Вы уж определитесь с другом вашей семьи, с кем мне нужно поближе подружиться, – намекнула я на наш спор в отеле и задание полковника Ренски «заставить драконида показать истинный облик, если он у него есть». Правда, я немного перепутала цели, и теперь была в полном раздрае: с чего бы вдруг такая легкомысленность?

Я выскребла жестянку, облизала ложку и взялась за сок. Неплохо тут они подготовились к концу света.

– Интересно, дракониды собираются всерьез атаковать? – Снежка подняла глаза к неуютно низкому потолку бункера.

– Только если не дорожат нашими жизнями, – пожала я плечами. – Репти, похоже, дорожат. Нас же не случайно в бункер отправили, как консервы в холодильник.

– Отвратительно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Но консервами – еще хуже.

– Тогда давай спать. Что еще нам остается делать?

Можно было выйти в коридор, пообщаться с соседями – двери отсека на этот раз не заблокировали, ограничившись запертым входом на этаж. Но я так устала за этот бесконечный день, что уже ничего не хотелось. Особенно, говорить о происшествии на маяке.

Мне нужно было в тишине и покое разобраться со случившимся на лестнице между мной и Черным.

В тот момент, когда я в кромешной тьме башни поскользнулась на ступеньке и завалилась, а перила не выдержали моего веса и треснули, репти крепко держал меня за руку. Он среагировал мгновенно, дернув на себя.

От рывка я впечаталась в его плечо и сбила мужчину с ног, но каким-то чудом мы оба не покатились вниз по винтовым ступенькам. Хотя головой, я, кажется, ударилась о каменную стену. До искр в глазах.

Правда, тут же осознала, что искры вполне реальные: в башне загорелся аварийный свет, но что-то где-то замкнуло, лампы, вспыхнув напоследок, погасли, и лишь одна искрила прямо над нашими головами, освещая испуганно-изумленное лицо мужчины.

Качественная, очень качественная иллюзия, потому как и его тело, на которое я упала, тоже ощущалось вполне мужским, человеческим.

И я бы ни секунды не медлила, но тут мой взгляд упал на деревянную балясину, вывернутую из гнезда, и кусок обломившихся перил. Они были аккуратно подпилены.

Пока я, не веря глазам, разглядывала работу диверсантов, руки репти легли на мою талию, и он, вместо того, чтобы скинуть с себя придавивший к ступеням вес, прижал меня к себе так плотно, что моя обнаженная из-за задравшейся майки кожа живота соприкоснулась с его удивительно гладкой кожей. Словно я упала на ледник, ожегший космическим холодом. Искрившая лампа в тот миг вспыхнула как-то особенно ярко, до рези в глазах. И…

И я не могла осознать, что же произошло. Прокручивала в памяти картинки, ощущения, мои суматошно метавшиеся мысли и не понимала. Не улавливала.

Как будто корка хрустнула. Как будто из-под ледяного плена просочилось что-то такое…

Страшное.

Чудовищное.

Невозможное.

На долю мига приоткрылась такая бездна тоски и боли, словно я заглянула в космическую черную дыру, откуда нет возврата. Никогда и никому.

Но так и не успела понять, что же я там такое увидела, из-за чего хотелось зажмуриться и кричать, кричать, кричать от ужаса и безнадежности.

Опомнилась и заметила вдруг, что из глаз непрерывно льются слезы, капая на губы Черного. Он слизнул их, прикрыл глаза, в которых стремительно затягивалась, подергивалась синевой зияющая беспросветная бездна. Заставил себя улыбнуться.

– Соленая вкусная девочка. Не плачь, все позади. Ты жива. И это счастье.

А меня трясло от пережитого. От увиденного. И я ни слова не могла сказать. И тем более, спросить. Как он живет, когда внутри него… вот такое… чему и слов нет в нашем мире?

Он тоже молчал, и взгляд его был такой… обжечься можно. И не от холода. Почему-то я перестала чувствовать от этого репти волну холода, словно он весь канул в ту бездну.

Вот и приплыли, Василиса. То ли он выпил твой дар, то ли это у тебя временный шок.

Черный помог мне подняться, а потом подхватил меня на руки, – у меня хватило ума молча принять помощь мужчины и не брыкаться, – и отпустил только уже внутри бункера.

К моему удивлению, под землей аварийный красный свет вполне себе горел.

– На остальное мощностей не хватает, – пояснил репти, поймав мой удивленный взгляд. – Но на маяк должно было хватить. Я разберусь, что случилось с аварийной системой… и перилами.

И сказано это было спокойно, ровно, но в голосе репти звучала такая угроза виновникам, что я поежилась. Кланы были беспощадны к врагам. Но предатели – а подпилить перила мог только кто-то из «своих» – просто исчезали. Бесследно.

Разве я могла рассказать все это подруге, не разобравшись в том, что же из всего, что мне показалось, было на самом деле? Репти – мастера иллюзий.

Кстати, мой дар никуда не делся: по пути в «камеру», выделенную нам со Снежкой в бункере, я вполне ощущала приближение чешуйчатой охраны. Хоть какая-то хорошая новость.

– До завтра, мисс, – вежливо попрощался Черный.

– Надеюсь, завтра вы нас освободите?

– Вы не заложники. Речь идет о выборе безопасного места для вашей группы. Сейчас руководство академии считает, что самое безопасное место для ее курсантов – здесь. Пока не будут закончены переговоры с нашими… оппонентами. Ваши жизни легко могут стать козырем для шантажа, как это попытались сделать парни из клана Борджа.

– А в ваших руках – нет?

– Нет. Вы увидите завтра. Пока у нас взят тайм-аут.

Дверь в наш «номер», у которой мы остановились, внезапно резко распахнулась, явив нам злую-презлую Снежку. Габриэль Горух, исполняя роль хозяина, поклонился и вежливо, не обращая внимания на то, что у моей подруги едва ли не дым из ноздрей валит, осведомился о ее здоровье, риторически поинтересовался, все ли устраивает гостью, и тут же откланялся, пожелав добрых снов.

Но и после разговора с подругой, окончательно утомившего меня, сон не шел и не шел.

Я вглядывалась в темноту, разбавленную тревожной полоской аварийного света, сочившегося из прихожей, и думала, что впервые не испытываю к репти отвращения, воспринимаю его не как врага, паразитирующего на теле человечества, а как личность.