Университет Междумирья. Твори и вытворяй - Пальмира Керлис Страница 20

Кеннет пропадал недолго, или я слишком залипла на нотный лист. Сел на второй стул и отчитался:

– Сыграют, как только завершат свою часовую программу. А еще я еды заказал, скоро принесут. Сам выбрал, тебе понравится.

От нетерпения я потерла ладони, не зная, чего жду сильнее: музыкальных откровений из прошлого или нормального ужина. Принесли его действительно быстро – столько, что пришлось не есть, а понадкусывать, чтобы попробовать все до того, как наемся до отвала. Эсмирские блюда традиционно отличались кислинкой, которая давно мне полюбилась, а не заставляла досадливо морщиться. Особенно классными были макаронные пельмени с мясом неизвестной, но очень вкусной зверушки. Политые фирменным соусом, они таяли во рту. Я запила их вином для лучшего вдохновения и откинулась на спинку стула, растворяясь в льющихся со сцены звуках. Музыканты играли в таком запале, что даже смотреть на них было удовольствием. Искренне кайфовали от процесса, а слушатели – от того, что те вытворяли. Перед сценой скапливался танцующий народ, постепенно закрывая обзор. Чего им за столиками не сидится…

– Пойдем туда? – предложил Кеннет. – Пока еще есть где встать.

Я взялась за протянутую руку и пошла за ним в толпу, пританцовывая под бодрую композицию. Люди двигались ей в такт, по одному, парочками и тесными, выстроившимися полукругом компаниями. Дымка расползлась по всей сцене и за ее пределами, дивные звуки уносили куда-то далеко, вырывая из времени и пространства. Сердце екало, трепетало, подсказывало верный путь. Мелодия оборвалась резко. Сменилась на тягуче медленную и плавную, присутствующие разбились по парам и закружились. Подстава…

Кеннет осторожно меня обнял, вовлекая в неспешный танец. Его лицо оказалось близко, тянуло прижаться сильнее. Но одновременно что-то останавливало, вынуждая сохранять жалкие сантиметры расстояния. Глаза блуждали по сцене и людям на танцполе, лишь бы не встречаться с единственным взглядом, направленным на меня.

– Я понимаю, – сказал Кеннет спокойно, – тебе нужно время. Если оно вообще поможет.

– Скажешь тоже…

– Ни у кого нет волшебного переключателя. – Его прикосновения в танце стали легкими, почти невесомыми. – Лёна, я вижу, что все испортил. Постараюсь исправить. Но если ты решишь, что не получится, то останемся… ну… друзьями?..

– Выжить бы для начала, – ответила я, потому что нас «друзей» не представляла совершенно, да и думать о подобном исходе не хотелось. Ни о каком не хотелось. – Я люблю тебя, просто… Надо разобраться с твоим демоном раз и навсегда. Тогда мне перестанет быть страшно.

Он кивнул, наши взгляды встретились. Словно электрической искрой обожгло, я прикрыла глаза. Что делаю?.. Возможно, это наши последние дни! А я прячусь в раковину, замыкаясь. Чертов переключатель не нащупывался, растерянность поглощала другие чувства без шанса их осознать. Я мысленно себя одернула, расправила плечи. Не сметь предполагать плохое! Мы победим, перенастроим источник, а потом займемся… всем остальным. Да, только так.

Невыносимо долгий медляк завершился бурными овациями. Я разлепила веки, Кеннет меня отпустил. Музыканты поклонились, их распланированная программа подошла к концу. Уходить не спешили, торопливо разминали пальцы и пили водичку. Сейчас сыграют то, что их Кеннет попросил?..

Я затаила дыхание в предвкушении, неотрывно следя за тем, как они вновь берутся за инструменты. Народ продолжал оглушительно рукоплескать, зал тонул в улыбках и ароматной дымке. Царила особенная энергетика: живая, плотная, осязаемая, хоть руками трогай. Она соединяла всех нас в одно целое, во что-то необъяснимое. А потом старичок за роялем подмигнул Кеннету. С первым же аккордом публика стихла, по воздуху прокатились мощные вибрации. Впервые чувствовала их так отчетливо, казалось, даже дым расступается перед этими невидимыми волнами.

Я сосредоточилась на мелодии – пока едва слышной, завораживающе хрустальной. Ее нежные перезвоны успокаивали, переполняло счастливым томительным волнением. В этих звуках была настоящая умиротворенность, какая-то неспешная молитва. Музыка ускорялась, наполняясь новыми оттенками и смыслами. Переливалась через края, непредсказуемо и порывисто. Она качалась маятником, набирая обороты, развивалась, и вскоре в ней бушевала страсть. Вихрь эмоций и чувств! Я воспринимала не только слухом, я ощущала их всем телом, и оно тоже вибрировало – с ног до головы. У сцены словно прозрачная воронка образовалась, утягивая меня потоком воздуха куда-то вниз. Бешеное биение сердца и ритмов, слабость в коленях. Я вцепилась в Кеннета, сказав:

– Держи меня…

Реальность поплыла, меня уносило из нее прочь. На сей раз не в бездну, а туда, где вдохновение плескалось океаном. Уплывая, я достала из кармана пергамент с руной. Дорисованные Эроном завитки преобразились, заплясали, увлекая за собой в знакомый воображаемый мир. И я увидела.

Замысловатые, но такие простые линии. Их изломы, соприкосновения, выверенная закольцованность, которую не замечала раньше. Они заиграли красками и значениями, соединяясь в единое целое. Поток магии – он как поток музыки, прекрасный и неконтролируемый, пока не придаешь ему форму. Не загоняя в рамки, ласково направляя и следуя за ним. К источнику искристой энергии, чистой и податливой для тех, кто умеет слушать и слышать. Его руна не стремилась ставить рамки, а расширяла их. Эти завитки у Эсмира – снятие любых ограничений, бесконечная свобода. У Земли и Аулина – тоже. Никаких препятствий, открытая дорога для магии. Общие дорисовки в каждом мире убирали барьер между реальностью и бездной, точечно и аккуратно, устанавливая фильтр через Междумирье. Надежный, проточный. Он пропускал потустороннюю энергию, будто сквозь узкое горлышко.

Голова закружилась, вышибло обратно в реальность. Уже другая музыка, заполненный густой дымкой зал, смятый пергамент в ладони. Он и не нужен. Помню теперь каждую линию наизусть. Да и на телефон сфотографировала… Кеннет вглядывался в меня, баюкая в кольце рук. Сообразила, что мы до сих пор символически качаемся в танце, хотя мелодия такая бойкая, что и прыгать не лишнее.

– Ой, – буркнула я. – Давно мы так?

– Полчаса где-то. Может, побольше.

– Вот это меня вышибло… Странно, что на нас еще не пялятся.

– Брось, никому нет дела. Как твой творческий транс, все получилось?

Я кивнула. В себя приходила постепенно, мысли укладывались по полочкам. Кеннет бережно разомкнул объятия, но оставил руку на моей спине. Навалилась вся тяжесть исходящего вибрациями воздуха, я с трудом восстановила равновесие.

Итак… Руна возвращает магию Аулину и Земле! Уничтожает для Эсмира ограничения на перемещения, а источник прочнее связывает с бездной. Любой, кто приблизится к нему, попадет в гости к демонам. Никто не сумеет в нем покопаться и что-нибудь испортить. Вот это гарантия так гарантия! Гениально. Но… Есть большое и жирное но. Касиус, которому бездна на нижнем уровне ничем мешать не будет.

Я выложила все Кеннету как на духу, шепотом и скороговоркой. Он изменился в лице. Отвел меня от сцены за наш столик, наполнил свой бокал вином и залпом осушил. Налил снова, но не допил, отставил.