Не обольщайся! - Энжи Собран Страница 20

— Что «почему»? Почему твари иного мира неразумны? Или почему кто-то вмешался в защитное плетенье? — переспросил не понявший моего вопроса Рейн.

— Нет, — покачала я головой, пытаясь точнее сформулировать кружащийся назойливой мухой в голове вопрос. — Почему, когда вы поняли, что я пустая, вы не отказались от меня? Ушли, разозлились, но не отказались? Вы ведь могли? — отыскала глазами его штормовые, и уставилась в них, желая увидеть ответ в этом зеркале души.

Зеркало… В нашем мире не было зеркал, да и тут я их еще не встречала, но точно знала, что это кусочек гладкого отполированного металла, что отражает предметы, как водная гладь — няня рассказала и глаза «зеркалом души» тоже она называла:

«Смотри не на лицо и руки, всегда смотри только в глаза и только тогда ты сможешь прочитать все помыслы, откроется даже то, что останется несказанным».

— Могли… Только зачем? Кому бы от этого стало лучше? — задал Рейндал вопрос, на который у меня не было ответа.

— Вы бы снова смогли пройти процедуру выбора, — все же неуверенно озвучила я догадки.

— Так мы и так можем. Достаточно просто отказаться от тебя и получить право на поединок. Там же все зависит от силы и ловкости — победим, обретем новую эйри, — спокойно озвучил варианты развития событий Рейндал и в его серых темных глазах взметнулось синее пламя.

— И что будет со мной?

Он задумался на мгновение:

— Ну, если оставшиеся эйры смогут тебя отстоять на вызове, если кто-то из победителей захочет сражаться за тебя, то все останется по-прежнему — ты будешь жить с выбравшими тебя мужчинами. Иначе отправишься в дом Греха.

— А если… Если я буду беременна?

Повисла напряженная тишина. Чуть позже мужчина вздохнул-выдохнул и обрушил на меня жестокую истину:

— Алтарь показал, что ты не можешь забеременеть от одного из нас. После подтверждения он обычно сверкает магией твоего первенца. Это помогает определить первого эйра. Наш же алтарь остался…

Он не закончил. Да, и не нужно было заканчивать, я и сама краем глаза отметила, что зеленного света, которым вспыхнул алтарь под Ингрид, не было.

— То есть тогда с Ингрид?

— С Ингрид первым был Серх — маг воды, а алтарь вспыхнул зеленным. Третий из выбравших ее маг земли, он и станет первым эйром, — попытался объяснить Рейндал, а потом словно этого было недостаточно добавил: — Странно все это. Артефакт показал, что ты можешь иметь детей и твоя сила чиста от скверны и способна принять нашу. И в этом мы уже успели убедиться… Но, никто из нас не станет отцом твоего ребенка…

— Значит, я все же беременна, — высказала я свою догадку и положила руку на свой плоский живот.

— А ведь и правда, тогда все сходится, — как-то очень довольно воскликнул Рейн.

— Для тебя это важно? — не удержалась от вопроса я.

— Знаешь, ведь почти все кто приходит сразиться на турнире, хотят наследника. Или такое пожелание высказывает родитель, ставя наследника условием передачи власти, — увильнул от прямого ответа эйр.

— Власти?

— Занять некоторые более высокие должности ты можешь только, когда у тебя есть сын — он гарантия твоей силы. У нас больше двух десятков кланов с жесткой иерархией, в каждом около сотни воинов, а во главе всегда десяток-другой самых сильных воинов. И каждый воин обязан привести эйри, чтобы получить наследника. Иначе клан будет поглощен более сильным.

— Но ты, Бренден и Себастиан… Вы же не из одного клана.

— Нет. Формально мы принадлежим к своим кланам, но власти над ними и места в них не имеем, пока не родится сын. Бренден исключение из правил: керсы самый могучий клан и когда погиб отец Брена, они почти единодушно выбрали его своим вождем, проигнорировав претендента, у которого был сын. Тот не смирился с этим и вызвал Брендена на поединок, но проиграл. Даже пять лет назад Брен был сильнейшим, да и сейчас на турнире он был на равных с Басом, а мне уступил, — недовольно поморщил нос Рейндал, и я прямо нутром ощутила, что то, что он мне скажет дальше, мне не понравится. — По нашим законам жена рожает ребенка первому мужу, а потом переходит ко второму…

Неожиданно вернулся он к теме обсуждения, а я пыталась вникнуть во все перипетии их мира, и пока ничего не понимала, поэтому сосредоточилась на том, что волновало меня сейчас больше всего.

— Ребенок?

— Ребенок остается в клане отца.

— То есть меня заставят родить, а потом заберут ребенка и отправят ко второму мужу? — озвучила я страшные перспективы своей новой жизни. — А когда я рожу всем мужьям, я смогу вернуться к своим детям? — задала тревожащий душу вопрос и увидела в глазах мужа растерянность. — Или мне выберут новых мужей? — едва заметное в потемневших еще сильнее глазах подтверждение догадки, ударило, распарывая душу на множество мелких осколков. — И когда я смогу вернуться к своим детям? — сыпала я вопросы и без зазрения читала ответы в его глазах. — Ты видел свою мать?

Рейндал поморщился. Снова. А в его глазах застыла тревога, беспокойство, осознание, боль…

— Никогда… Она просто исчезла сразу после моего рождения.

Я горько усмехнулась:

— Ушла рожать другому мужу, а потом еще одному… Пока не умерла в родах или же не потеряла способность рожать и закончила свою жизнь в доме Греха. Если конец жизни одинаков, то зачем вы выбрали меня? — истерично вскрикнула я, чувствуя, как внутри меня волной подымается ярость, заставляя бунтовать против несправедливости этого мира.

Миров… Да, имари побери, я хочу просто спокойно жить и сама решать как мне жить, а не быть послушной игрушкой или утробой для возомнивших о себе богиня ведает что мужчин. От гнева темнеет в глазах. Бешенство расползается по телу яростным огнем.

— Аааа! — кричу, переполненная необузданной злобой.

Никто и никогда не будет решать за меня! Диктовать свои условия, навязывать мужей, давать напрасные надежды на возможное счастье, внушать, что я кому-то нужна просто так, а не как средство получения власти и долгожданного наследника. И ребенка у меня никто не отберет. Не позволю! Даже если у меня будет двадцать наследников от двадцати разных мужчин — они все будут мои! Дети, естественно. А мужья… Сама разберусь!

Кончики пальцев уже давно жжет силой, и я перевожу взгляд на руки — синий, голубой, оранжевый и зеленый канаты скручены между собой, переплетены в один жесткий и толстый, связанны и опутаны крепкой желтой нитью. Вот, что удерживает чужие силы внутри меня. Вот, в чем мой дар, он склеил силы мужчин, позволив соединить в одну более мощную.

— Мири, успокойся, я не дам тебя в обиду, — слышу сквозь нарастающий гул в ушах, голос Себастиана.

— Не верю, — злюсь я, выплескивая прямо в него поток этой новой силы.

— Что ты ей сказал? — бросает он зло, впиваясь острым взглядом в Рейна.