Красная зима - Галина Гончарова Страница 20
Красная зима - Галина Гончарова читать онлайн бесплатно
Пятеро охотников после ухода грабителей встали на лыжи. Они-то лес знали!
Здесь спрямить, тут срезать… на месте засады они оказались часа за два до своей добычи. Хотя предупрежденные возницы и так не торопились, давая старосте время все успеть.
Пять выстрелов грянуло разом. Перезарядить – и второй раз. Как по волкам.
Как по зайцам… те еще и быстрее.
Все же кавалерийский полк Ильи – это были не бойцы. Военные, но не воевавшие. Парадные, декоративные… они растерялись. А в тягость ли перезарядить ружье?
Для умелых рук – секунда.
Двое еще успели дернуться к засаде… ну так что же? Только и добились, что пули их ударили в головы, не в грудь. Лесовики белку в глаз бить привыкли, а тут мишень крупнее.
Ржали кони, метались… староста ждать не стал. Выскочил из засады, ссыпался к дороге, увязая в грязи, которую лишь припорошил сверху первый пушистый снежок, помчался к дороге!
- Живо!!! Коней ловите!!!
Поймать удалось восемь из десяти. Двоих куда-то унесло, да и пес с ними. Зато трупы – все десять.
Мародерили крестьяне быстро. Или – восстанавливали справедливость?
Вояки были облуплены до полной наготы – нет, не до исподнего. Тоже полотно, авось, да пригодится. И десять тел сложили вдоль дороги.
Пойманных лошадей привязали к телегам – тоже пригодятся. Барахло сложили прямо на сено.
И кое-как развернули возы.
Староста подождал какое-то время, пока все отъедут, и достал нож.
Ох, не хотелось ему этого делать! Нет, не хотелось…
А придется.
Деревню он подставить не может, значит, надо дать другого подозреваемого. Какого?
А чего искать-то? Да здравствует Освобождение!
Вырезать ножом на груди одного из солдат символ Освобождения было несложно. С ним и безграмотный справится.
Символом Освобождения стала роза ветров – восьмиконечная звезда. Или восьмиконечный крест, тоже сойдет на первое время…
Староста постоял минуту над трупами, вздохнул…
Если б не нужда горькая… а все одно! Нечего тут!
Одни налетят, ограбят! Вторые налетят, ограбят… Да ему плевать, кто там, в том Звенигороде кресло задом мнет! Хоть Петька, хоть Гаврюшка, староста их отродясь не видел, и видеть не желал. Оно понятно!
Языком махать – не камни таскать! В мягкое-то кресло каждый хочет, а ты в поле поработай! Сено!!!
А ты то сено косил!?
Ты его в скирды сметывал, ты его сушил, ворошил, возил? Да тут в каждую копЁшку столько труда вложено, сколько вам, скотам, за год не одолеть! И отдать!
Да за красивые слова, да еще и в морду… а вот перебьетесь! Староста собирался выступить перед крестьянами. И предложить перебраться в лес, на хутора. Такие, считай, у каждой третьей семьи были. Кто пчел водил, кто сено на лесных лугах косил, кто охотился, да заимки ставил… Худо ли, бедно, а перезимовать там можно будет! Потеснятся, втрое упрутся… справятся!
Дома оставить?
Добро?
Никто добро и не бросает, и не предлагает. Но надо уходить, пока снег плотно не лег, чтобы следов не оставить. Сейчас по лесу милое дело ходить – с собаками след не возьмут! Кто захочет оставаться – их воля, а только… нет! Не будет в деревне сейчас жизни!
Пока вот это все не пройдет – не будет! Тут и думать не о чем! Один налетит, второй, третий… ежели кто оставаться вздумает, только на свой страх и риск. А староста и сам не останется, и своей родне остаться не позволит.
Лес – он все скроет. Всех укроет. Прокормит… это городские неумехи в лесу с голоду подохнут! А коли у человека руки из нужного места растут… выживет! Выживут! И семьи вытянут… да, только лес.
Приняв решение, староста сплюнул на дорогу – и развернулся за возами. Через час о случившемся на дороге напоминали только десять трупов.
* * *
- …!!!
Илья ругался вдохновенно. А толку?
Это был уже третий случай за последние две недели. Народ вокруг Подольска жил крепкий, решительный…
Стреляли без предупреждения, и особо не сомневались.
Уходили целыми деревнями… да и пес бы с ними, с крестьянами, но жить-то как?
В голову тора Алексеева закрадывалась мысль, что крестьяне без торов прекрасно проживут. А вот торы без них – вряд ли.
- Илюша…
Скрипнула дверь.
Маргарита…
Илья встал из-за стола, подошел к девушке.
- Да, солнышко?
- В сколько обед подавать?
Илья бросил взгляд на большие часы.
- В два, Маргоша.
Все равно ничего он толком не решит! Ничего!
Почему медлит Валежный!?
Русина. Ферейские горы.
Барза-бек поежился.
Одно дело – подначивать мужчин. Другое – самому идти в набег.
Вот подначивать – это он всегда пожалуйста! Речи произносить, обличать, осуждать…
А вот в атаку…
Там же убить могут! А свою жизнь Барза-бек весьма и весьма ценил! Не в пример фереям. Те считали, что Единый Отец все видит и знает. Легче пера будет смерть праведных и тяжелее горы жизнь отступников. А коли так…
Барза-бек добился своего.
Фереи пошли… пока – не в походы. В набеги.
Медленно, осторожно, памятуя о стоящем неподалеку Ферейском полке, они начинали прощупывать Русину. Шаг за шагом.
Сначала увести скот.
Потом совершить набег на селение.
Потом…
Третьего этапа – а именно, крикнуть на все горы, что русины ослабели, и можно их рвать безнаказанно, не получилось. Что-то нехорошее произошло, недоброе…
Сначала в набег ушли пятеро юношей – не вернулись.
Потом узнать, что с ними, ушли еще десять мужчин. Покрепче, более взрослых. И тоже – как корова язычком слизала.
Старейшины заволновались. Если бы не Барза-бек, они бы вообще поступили, как приличный ежик - свернулись в шарик и сделали вид, что это такой клубок ниток у дороги валяется. Но мужчина был настойчив!
Он давил и давил, подначивал и разжигал недовольство…
Пятнадцать человек пропали!
И – никого это не волнует?
Да что это за старейшины такие!?
Понятно, старейшинам такой подход не нравился. Но Барза-бек был неумолим!
- Неужели мы хуже равнинных шакалов? Неужели мы бросим своих братьев в беде!? Неужто дожил я до горького момента! Истончилась тетива наших луков, затупились острия наших копий… о, горе мне! Вижу я печальный конец народа фереев! Выродимся мы и станем такими же, как жалкие равнинники…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments