Узнай меня, любимая - Татьяна Луковская Страница 20

- Госпожа, госпожа, пани Янина! – кто-то молотил в дверь.

Снова замок Ковальских, моя комната. Кажется, я вчера легла спать прямо в одежде, не раздеваясь, а еще отчего-то задвинула дверь на засов. И вот теперь в нее нетерпеливо стучали. Голос Граськи.

- Пани Янина!!!

Вскакиваю, протираю сонные глаза, отдергиваю засов. Граська сияет, как натертая скрягой монета.

- Пани Янина, пан Яромир нашелся! Ей Богу, нашелся!

Ощущение, что она кричит мне сквозь толщу воды.

- Кто нашелся?

- Пан Яромир нашелся, гонец из Дарницы прискакал. Пан Казимир послал вам сказа…

Она не договорила, в комнату счастливым ураганом влетел сам свекор.

- Янина, мой мальчик жив! Слышишь?! Он нашелся, он скоро будет здесь!

- Как? – только и смогла произнести.

«Ярик! Жив! Жив!!! Боже, спасибо, спасибо, спасибо!!!»

- Его перехватили альты, он был в плену. Этот жестокосердный народец не хотел брать выкуп. Ярек должен был умереть на чужбине, но он сумел уговорить начальника охраны организовать ему побег. И с отрядом переметнувшихся к нему воинов Яромир прибыл в столицу. Через два дня он будет здесь. Гонец загнал двух лошадей, чтобы сообщить эту радостную новость. Бог услышал наши молитвы, я успею увидеть своего сына, – Казимир отер слезу.

- Ну, что же вы плачете, отец? – улыбнулась я ему, хотя тоже глотала слезы счастья. – Теперь все будет хорошо! Все будет хорошо! 

Два дня, как это долго! Надо немедленно отправляться в путь, я помчусь к нему навстречу. Разве можно усидеть дома? Ярек жив! Я знала, я верила! Столько лет, надежда таяла, а он все же жив. Мерзкие альты хотели отобрать у меня мужа! Сам свекор уже не удержится так долго в седле, но я же смогу. Спасибо пану Богдану, я неплохо держусь в седле, могу проскакать и верхом.

Я уже хотела попросить пана Казимира: разрешить взять мне пегую кобылку и отпустить со мной ладских кметей, но тут какая-то внутренняя сила остановила меня. А обрадуется ли Яромир законной жене? А если я увижу равнодушный, а может даже сердитый взгляд? Если все эти годы он мечтал не обо мне, а о встрече с ней? Нет, он должен сам сделать выбор, я не буду на него давить. Пусть решит сам. Так правильно. Но нужно же как-то занять себя, теперь безделие было для меня невыносимо.

- Надо распорядиться насчет любимых Яреком лакомств. Он, наверное, жутко отощал. Из Ковалей пусть принесут дюжину уток. Отец, помните, он любил утку, вымоченную в вине… И еще яблочный пирог с хрустящей корочкой и пастилу. А яблоки уже поспели?  

- Янина, займись этим, – одобряюще положил мне руку на плечо Казимир. – Да, надо хорошо встретить, он заслужил это. Мой сын герой!

Отцовская гордость смешивалась с необъятной радостью.

В замке все завертелось: служанки метались, наводя чистоту, перетирая серебро и смахивая пыль с каминных полок, в кухне варили яблочную пастилу, по всем закоулкам замка летал дурманящий аромат. Радостная новость уже разносилась по округе, в церкви шел благодарственный молебен.

А я бегала, засовывая нос во все дела, отдавала приказы и распоряжения, и наслаждалась суетой, она помогала мне отвлечься и не думать о предстоящей встрече. К закату ноги гудели, пора бы и угомониться.

А вдруг король уже отпустил Ярека домой, и тот уже мчится сюда, как это сделал гонец, загоняя коней! Может муж уже рядом?! Надо посмотреть, пока не зашло солнце. И я побежала к старой башне. Винтовая скрипучая лестница подняла меня наверх. Если посмотреть в эту бойницу, можно увидеть дорогу… а если в ту – запруду и старую иву. Это укромное местечко видно только отсюда. В памяти всплыл Ярек, целующийся с Моникой. Стало горько до тошноты. Я отвернулась и пошла к противоположному краю, рассмотреть путь из Дарницы. Никого. Пан Яромир не спешит домой, а может он заехал сперва в другое место? Как побороть ревность?

Не думать о прошлом, прошлого нет. Вот зачем я все вспомнила? Так было хорошо пребывать в неведении.

У выхода из башни я столкнулась с Казимиром, он был недоволен:

- Янина, прошу тебя, не поднимайся больше на старую башню.

- Почему? – удивленно вскинула я на него глаза.

- Именно там мы тебя нашли, когда ты потеряла сознание. Нечего там делать. Лестница совсем ветхая. Я тебе запрещаю туда ходить.

- Хорошо, отец, – легко согласилась я, мне, и вправду, больше нечего там делать.

В комнате я велела зажечь свечу, позволила служанкам себя раздеть и, оставшись одна, подсела к окну, разглядывать веточку бессмертника, зыбкий символ короткого счастья. А как я стала женой Ярека? Ведь он тогда, подшутив надо мной, скрылся восвояси. И тут вдруг раз, и я пани Ковальская, законная супруга, к большому разочарованию семейства Баньковых. Может его заставили? Как же это было?

После его шутки я была сама не своя, избегала встречаться с Граськой глазами. Хотелось пройтись, проверить, как устроились мои кмети во главе с паном Богданом, но королева запретила выходить из замка. Потрапезничав и облачившись в привычное черное платье, я решила побродить по гребню крепостной стены. Да я всегда любила залезть куда-нибудь повыше. Но дойти к желаемому месту мне не удалось. За мной прислали королевского лакея: король с королевой срочно желали видеть панну Янину Гриб. Что могло случиться?

В знакомых уже покоях королевы Софии меня отвели в небольшой приемный зал. Государь с государыней в простой домашней одежде сидели на устланной мягкими бархатными подушечками скамеечке, а перед ними стоял Ярек!

- Ну, вот, пан Ковальский, – король небрежно пригладил усы, – пани Гриб явилась, как вы просили.

- Пани Гриб, знакомое прозвание? – наморщил лоб Ярек, пытаясь что-то припомнить.

- Пан Ковальский, речь сейчас не об этом, – прервала его воспоминания королева, – вы сказали, что в столь ранний час у вас к нам срочное дело, и что говорить вы намерены только в присутствии девицы Янины, которая блистала вчера в винном платье. Мы послали за ней. Ждем вашего объяснения.