Особенности содержания небожителей - Ива Лебедева Страница 20

Юншен

Этого не может быть просто потому, что не может быть никогда.

Именно эта мысль крутилась в моей голове всю следующую неделю, пока моя хозяйка старательно училась медитировать, лечила меня порошками, иголками и прочими отвратными штуками и разбиралась в том, что произошло.

Совершенствующиеся сотнями лет развивают золотое ядро. Именно оно центр нашего мира, без него невозможно идти по светлому пути и нет надежды на вознесение и бессмертие. Только золотая ци, текущая по меридианам из этого средоточия дао, способна менять мир за пределами тела заклинателя, наполнять силой талисманы, массивы и духовное оружие.

И как же я удивился неделю назад, тогда, когда в тот самый день обнаружил фиолетово-синее безобразие в голове абсолютно неспособной к совершенствованию девчонки! И… ощутил такого же цвета покалывание в своем собственном теле, где-то там, за носоглоткой! Миниатюрное, едва ли на одну сотую от прежнего золотого огня, но… но...

— Ты меня так за поток ци дернул, что получился эффект волчка, — с умным видом пояснила мне тогда лиса, а я слушал, несмотря на то что несла она, на первый взгляд, полный бред. Мне даже был продемонстрирован тот самый волчок — детская игрушка, похожая на плоский диск с острием в центре и канавкой по краю, где была намотана тонкая бечевка. Если за нее дернуть резко и с силой, волчок начинал крутиться, упираясь острием в пол и тоненько гудя. — Смотри, вот так примерно и вышло с моим вихревым потоком в голове, понятно?

— Нет, — ответил я, хотя прекрасно понял, что она имела в виду. Но это же чушь! Может, девушка передо мной обладает редкой конституцией тела, способного пробуждать… что-то? Есть же женщины с чистой инь,  что своего рода патология для ауры. Но у Янли аура была совершенно обычная, человеческая. Ни следа какой-то аномалии, ни капли демонической крови, как я сначала подозревал. Даже ее светящаяся сиреневым точка в голове и то не особенно ощущалась, особенно если не знать, куда смотреть.

Зато внешне результат был очень даже заметный. Точнее, не так. Лицо Янли не изменилось, поведение тоже осталось прежним — меня до сих пор сбивала с толку смесь детской бесстыдной непосредственности и очень взрослого и временами циничного взгляда на мир, скорее присущего умудренной опытом прожитых лет женщине.

Изменились ее способности. Она стала ощущать запахи совсем не так, как обычный человек. Сначала это доставило девушке больше проблем, чем пользы: стоило ей высунуться за пределы дома, в котором она меня лечила, — и через пять минут белая, как стена облаков, девчонка бегом возвращалась, зажимая кровоточащий нос. За последнюю неделю неожиданная ученица потеряла около литра крови, не меньше. Хорошо, что на такой случай у нее были кроветворные пилюли.

Внешний мир с его обилием ароматов буквально убивал лису. Она пробовала носить плотную вуаль-повязку на лице, потом заматывалась в шарф в несколько слоев — не спасло. Почему-то помогало ей только одно: уткнуться мне в плечо и минут пять пачкать ткани одежд своей кровью, медленно дыша сквозь тонкий шелк нижнего халата. Причем без меня халат не работал — подозреваю, что нужен был именно мой запах или моя аура.

Ее насмерть перепуганный брат сидел у нас на голове почти круглые сутки. Мальчишку с трудом удавалось выгнать лишь в том случае, когда глава семьи требовал, чтобы он выполнял свои обязанности наследника. Порой он еще бегал по некоторым поручениям сестры и всегда сам приносил нужные травы и еду из большого дома, не используя слуг.

Слава небожителям, он почти сразу перестал ныть, что тоже хочет попробовать раскрутить какое-нибудь из семи псевдоядер. Янли вовремя пресекла его энтузиазм, накричав на слишком шустрого подростка еще в первый день. А потом А-Лей и сам увидел последствия необдуманных экспериментов с узлами меридианов. Хорошо хоть, элементарные ученические медитации тоже помогали — через семь дней лиса уже могла продержаться на улице не пять минут, а почти полчаса. Но такими темпами к нормальной жизни она вернется нескоро.

В отличие от Янли, мне не пришлось страдать от обилия запахов. Видимо, потому, что весь тот микроскопический для прошлого меня объем ци, что все же выделялся из фиолетовой песчинки, сразу уходил на поддержание тела. Иссушенные меридианы буквально растворяли его в себе, и, если бы не пример в виде Янли перед глазами, я бы, наверное, и не понял, что самостоятельно вырабатываю эти капли.

Раскачать же новый зачаток ядра за эту неделю просто не вышло. Методы работы с золотым средоточием на него просто не действовали, более-менее помогала только медитация со сбором энергии извне. Но… голодное до ци тело и тут буквально высасывало из окружающего пространства все возможное.

И все эти события происходили на фоне более чем смущающего меня тесного соседства с моей хозяйкой. Да, я теперь раб. Я едва жив и все еще с трудом передвигаюсь, но... я все еще мужчина, а она юная незамужняя госпожа. Во всяком случае, кажется такой, если не слышать ее едкие и абсолютно бесстыдные комментарии по некоторым вопросам. И мы все еще спим в одной постели.

И последние дни я уже не протестую, потому что не только она считает, что «дохлое тело лучше контролировать круглые сутки», но и я сам теперь предпочитаю приглядывать за своей ученицей с близкого расстояния. Потому что, демоны все побери, не знаю, как вышло, но она ею стала… не только на словах.

— Янли, госпожа Фен сидит у нас в доме уже неделю. — Возникший в дверях с подносом наперевес А-Лей прервал мои размышления рядом с медитирующей лисой. — Скоро даже папаша взвоет, я не говорю о матушке и всей прислуге. Они, конечно, в курсе, что тебе нездоровится. Внезапно. Твои обильные кровотечения на любую попытку подойти к тебе с ароматической палочкой всех впечатлили. Но все равно слухи уже пошли… нехорошие. А еще тетя Цин дошла до кондиции. — Парнишка тяжело вздохнул, сгружая поднос на низкий столик. — Видимо, считает, что твоя болезнь — это месть ей за прежние гадости. Мол, ты просто тянешь время, чтобы ее помучить. Время ответа женихам-то приближается.

Теперь тяжело вздохнула уже Янли, а я мысленно ее поддержал. Все же родня моей подопечной действительно слишком шумная. И бесцеремонная. Не чета девчонке, но тоже… сразу видно торговое сословие.

— Короче, она рвется нарушить все свои принципы-правила и хочет притащиться к тебе в Жасминовые Сады собственной персоной, чтобы «слезно просить о помощи». Сестра, сделай что-нибудь, она же прожжет тебе полы своими ядовитыми слезами!

— А заодно утолить любопытство насчет моего наложника. — Янли прервала медитацию и открыла глаза. — Пф-ф-ф. Обойдется.

Я тоже задумался над этой проблемой, чуть оттягивая отросшую за неделю прядь волос. Не знаю, из чего ученица приготовила то снадобье, которое она «за бешеные деньги изобрела для любимой наложницы одного генерала, когда ей конкурентки косы подпалили», но длина прибавлялась где-то по фаланге пальца в день. За это я был ей искренне благодарен, пусть и пришлось снова ровнять волосы. Хорошо еще, что руки у старшей сестры явно растут прямее, чем у брата. И те движения, которыми она втирала весьма вонючее средство мне в голову, были смущающе приятными. Не как тогда с рукой, но все равно приходилось сосредоточенно держать контроль, чтобы не уплыть в блаженное ничто.