Под чужим именем - Владимир Сухинин Страница 20

Артем, зная ее подлый характер, уселся сверху и завернул девушке вторую руку. Прижал коленом и, вытащив из сумки веревку, ловко связал девушке руки. Затем слез с нее и прислонил спиной к стволу. Он рассматривал замарашку и гадал, зачем она пытается его убить.

— Почему ты меня преследуешь? Что тебе от меня надо? — наконец прервав молчание, спросил он.

— Ты, скотина, видел мои прелести, ты хватал меня и сдал властям моих товарищей. Я ненавижу тебя!

— Какие прелести? — опешил Артем. — У тебя их нет. Ты себя, уродина, видела, хотя бы отражение в воде? А товарищи твои меня избили, обокрали и пытались ограбить обоз, который я охраняю.

— Это не важно, сволочь, я с ними выросла, они мне были как братья.

— Ага, братья! — рассмеялся Артем. — Такие братья, что сразу сдали тебя властям как ведьму.

— Это ты виноват! Если бы ты шум не поднял, ничего бы не было.

— А если бы вы не грабили, то жили бы сейчас как люди, ты бы не пряталась по лесам, а они не сидели в тюрьме, ожидая суда и каторги.

— Как люди! — передразнила его девушка. Глаза ее злобно сверкнули. — Что ты знаешь о моей жизни? Я родилась дворянкой, а меня похитили и продали бродячим цирковым актерам. Я голодала, меня били! Меня много раз пытались изнасиловать. И только братья меня спасали. А потом я возненавидела всех мужчин. Чтобы зарабатывать, я показывала свою наготу за деньги. Я всех потом убила, кто видел меня. И тебя убила бы…

— Дворянка, — буркнул Артем.

— Она правду говорит, — встрял в разговор гремлун.

Девушка оглянулась, и ее лицо вытянулось. Она некоторое время рассматривала коротышку, а затем посмотрела на Артема. Ее взгляд Артему не понравился.

— Так ты колдун, — тихо сказала она, — и знаешься с лешими.

— Нет, он не колдун, — ответил за Артема коротышка. — Это ты дикая колдунья. Мать твоя была ведьма и зачала от риньера. Продала тебя бродячему цирку. Ты умеешь отводить глаза и очаровывать. Не понимаю, зачем ты сказала, что больна? Ты здорова.

— Я тебя вижу второй раз. — Девушка пришла в себя и смотрела с вызовом. — Сначала я думала, что ты домовой, теперь не знаю, что думать.

— Ты думать не умеешь, — высокомерно хмыкнул Свад. — Если бы умела, то бежала бы отсюда стремглав и спряталась хорошенько. Давай, Артем, хватай эту ведьму, и понесли к обозу. — Коротышка выпрямился и горделиво выпятил грудь. — Это я тебя, дуреха, выследил, — произнес он и тут же с воплем улетел в кусты — девчонка двинула Свада свободной ногой. Юбка при этом высоко задралась, оголив ее худые ноги.

— Дерзкая, — усмехнулся Артем. — Не сдается. Послушай, тебя как зовут? — миролюбиво спросил он.

Тащить замарашку к обозу у него не было никакого желания. Что ему даст ее мучительная смерть после пыток в подвалах инквизиции? Ничего. Это он понимал хорошо. Девчонка запуталась и не знает границ дозволенного. Ополчившись на свою загубленную, как она считала, жизнь, она мстила всем, давая выход отчаянию, ненависти и непрощенным обидам. «Видимо, — подумал Артем, — это качество и гордость ей достались от отца-аристократа».

— Какое тебе дело, как меня зовут! — прошипела она и отвернулась. — Выполняй приказы этого коротышки.

Из кустов выбрался остервенелый Свад. Под его глазом расплылся синяк, глаза горели воинственным огнем. Он держал в руках свою шестерню и приготовился вступить, как показалось Артему, в смертельную схватку.

— Аршем, подержи этой швари ноги, — с трудом, шепеляво простонал гремлун. — Я ей шейчас пасть порву и моргалы выколю. Я ее уменьшу по оши игрек, а жизненную шинушоиду выпрямлю по горижонтальной ветке.

Девушка поджала ноги.

— Не подходи ко мне, огрызок, я тебе остальные зубы выбью! — сжавшись в комочек, предупредила она. Но Артем видел, что девушке было страшно.

— Я не огрызок, бештолочь в юбке и с кривыми ногами.

— Ах ты!.. — задохнулась девчонка. — У меня кривые ноги? Стручок недоразвитый…

Свад зарычал и, подняв над головой свою шестерню, свирепо прокричал:

— Я Свад всемогущий! Мастер проклятий! Тьфу на тебя, вобла худосочная! Я не Свад! Я Сунь Вач Джин! Дрожи, смертная! — Он потрясал шестерней, надвигаясь на пленницу. — Пасть порву! Моргалы выколю! Прокляну так, что сиськи расти не будут!

— Ты хоть сам разберись, кто ты! — зло рассмеялась девчонка. Но по тому, как пунцово вспыхнули ее щеки, было понятно, что последняя угроза возымела действие. Глаза девушки широко раскрылись, и в них плеснулся испуг, когда она метнула взгляд себе на грудь.

— А ну, успокоились! — прикрикнул Артем. — Чего разорались? Свад, оставь девушку в покое. А ты не маши ногами, а то срам свой напоказ выставляешь.

Девчушка охнула и свернулась клубком, пытаясь таким образом прикрыть голые ноги.

— Не хочешь говорить, как тебя зовут, не надо, — спокойно продолжил Артем. — Я не хочу сдавать тебя инквизиции. Тебя там будут мучить и заставят признаться во всех существующих и несуществующих грехах. Давай договоримся: ты идешь своей дорогой, я — своей. Ты больше не пытаешься меня убить — я за тобой не гоняюсь. Что скажешь?

Девчушка шмыгнула носом и нагло произнесла:

— Если ты не хочешь, чтобы я тебя убила, ты должен взять меня в жены.

Артем рассмеялся.

— Ну ты и наглая! И главное, непоследовательная. То хочешь меня убить, то хочешь стать моей женой. Да я тебя даже не знаю. Может, ты меня прирежешь во сне. Вон возьми лучше в мужья нашего неподражаемого и великого мастера проклятий.

— Что?! — в один голос вскрикнули пораженные этим предложением Свад и девчонка.

— Этого коротышку!

— Эту дылду!

Артем хмыкнул:

— Ну как хотите. Я думал, так будет лучше.

— Не будет! — отрезала девушка. — Ты не бойся. Я тебя не буду резать, — вполне серьезно заверила она. — Зачем мне убивать своего мужа, сам посуди.

— Нет, — покачал головой Артем. — Не годится. Я не хочу жениться.

— Тогда пообещай, что, когда захочешь жениться, ты вспомнишь обо мне.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Артем.

— А затем, что я поклялась убивать всех мужчин, кто заглянет мне под юбку, и не могу отказаться от своей клятвы. Она на крови и гонит меня за тобой. А к мужу эта клятва не относится.

— И что мне это даст? Ты перестанешь за мной гоняться? Не верится что-то. — Артем скептически посмотрел на девушку.

— А ты просто пообещай меня вспомнить, а я до этого времени буду как твоя названая невеста. Жениха я тоже убивать не буду.

Артем задумался. Пообещать вспомнить — это не жениться. Он кинул взгляд на девушку. Лет пятнадцать от силы, худющая, с острым носом. Под кофтой не выделялись полушария груди. Не красавица.