Певица Перна - Энн Маккефри Страница 20

Внезапно на нее нахлынула чудовищная усталость — сказывались все заботы и треволнения сегодняшнего дня. Девочка почувствовала, что не может больше сидеть за столом в окружении множества чужих лиц, не зная, на какие еще вопросы придется отвечать, прежде чем она укроется в тишине и покое своей постели. На миг Менолли встревожилась, вспомнив о файрах, но сразу же постаралась выкинуть из головы эту мысль, испугавшись, как бы они вдруг не явились. Ноги у нее гудели, голова раскалывалась, шрам на ладони невыносимо зудел. Менолли ерзала на скамейке, недоумевая, почему их так долго не отпускают. Она то и дело вытягивала шею, косясь на стол Главного арфиста. Со своего места она не видела мастера Робинтона; но соседи его смеялись, по-видимому, наслаждаясь послеобеденной беседой. Может быть, поэтому их так долго и держат за столом? Ждут, когда мастера наговорятся?

Очутиться бы сейчас в уютной пещерке у Драконьих камней! Или даже в своей тесной комнатушке в отцовском холде… Туда ей всегда удавалось проскользнуть, никому не докладывая о причине своего отсутствия. Во всяком случае, после того, как дневные обязанности бывали выполнены. Ей никогда не приходило в голову, что Цех арфистов может оказаться таким… таким многолюдным, здесь столько всяких дел, да еще мастера и Сильвина, и…

Задумавшись, Менолли не заметила, как все встали и вынуждена была вскочить далеко не так изящно, как остальные девочки. При этом она так обрадовалась, что можно, наконец, уйти, что не заметила: свои места покинули только мастера и подмастерья. Не успела она сделать и несколько шагов, как шипение Поны вернуло ее к действительности. Менолли застыла на месте, а девочки уставились на нее так, как будто она совершила невесть какое преступление. Она попятилась на свое место. А когда ученики и девочки двинулись к выходу, снова села. Ей не хотелось больше быть на людях; сколько же их здесь — незнакомых ей людей с дикими понятиями и странными манерами, явно предубежденных против новичков. Вейр тоже показался ей большим и многолюдным, но там она чувствовала себя как дома, повсюду ее окружали смеющиеся дружеские лица и приветливые взгляды.

— Что, снова ноги разболелись? — Это был Пьемур, брови его озабоченно хмурились.

Менолли прикусила губу.

— Просто я вдруг почувствовала, что ужасно устала, — ответила она. Мальчуган сморщил нос, потом вдруг смешно подергал им.

— Ничего удивительного — ты ведь первый день здесь, да еще все мастера, словно сговорившись, взяли тебя в оборот. Послушай, обопрись на меня, и я провожу тебя к Данке. У меня еще осталось немного времени до репетиции…

— У тебя репетиция? Может быть, и мне нужно куда-то идти? — Менолли с трудом сдержалась, чтобы не заплакать.

— Не думаю — это твой первый день. Разве что… А мастер Шоганар тебе ничего не сказал? Точно? Они еще, наверное, не решили, что с тобой делать. А знаешь, вид у тебя жутковатый. То есть, я хотел сказать, жутко усталый. Пошли, я тебе помогу.

— Но у тебя репетиция…

— Обо мне, Менолли, можешь не беспокоиться, — он озорно ухмыльнулся.

— Иногда маленьким быть так же здорово, как и вумпер… вундеркиндом. — Он махнул рукой и сделал невинную рожицу. Это получилось у него так забавно, что Менолли невольно рассмеялась.

Она поднялась, испытывая к мальчугану глубокую благодарность. А он, словно не замечая ее молчания, продолжал беззаботно трещать о репетиции нового представления для весенней ярмарки в Форт холде. Обычно на репетициях бывает весело — в этом семестре хором руководит Брудеган. Он дока по части объяснений, так что, если слушать внимательно, можно обойтись без ошибок.

Над холдом и цехом быстро сгущались весенние сумерки, прохожих становилось все меньше. Общество Пьемура м его жизнерадостная болтовня оказались куда более ощутимой поддержкой, чем его тощее плечико. И, тем не менее, даже без такой опоры ей пришлось бы туго. Какое счастье, что подъем не такой уж крутой… Файры, устроившись на карнизе над ее запертым окном, встретили девочку сочувственным щебетом.

— Теперь они с тобой, так что все в порядке, — изрек Пьемур, с улыбкой глядя на ящериц. — Выспишься — и все как рукой снимет. Ну, я помчался. Утро вечера мудренее — так всегда говорила моя кормилица.

— Я уверена, что так и будет. Огромное тебе спасибо, Пьемур…

Ее слова повисли в воздухе: мальчуган уже стремглав несся обратно. Менолли открыла дверь и осторожно позвала Данку, но ответа не получила. Толстухи нигде не было видно. Обрадованная нежданной удачей, девочка, хватаясь за перила, принялась взбираться по крутым ступенькам. Не успела она одолеть и половины лестницы, как, к ней, ободряюще чирикая, подлетела Красотка. А наверху ее поджидали Крепыш с Нырком, которые немедленно присоединили свои голоса к утешениям королевы.

С каким же несказанным облегчением Менолли закрыла за собой дверь! Дохромав до постели, она рухнула на нее и, не слыша царапанья коготков о запертые ставни, стала распутывать завязки свернутого мехового покрывала, пока Красотка властным окриком не привлекла ее внимание. К счастью, девочке пришлось всего лишь протянуть руку, чтобы распахнуть ставни. В комнату ввалились обе Тетушки и чуть не упали на пол, в последний миг успев раскрыть крылья. Облетев комнату, они набросились на хозяйку с визгливыми упреками. Кривляка и Рыжик с Дядюшкой появились с большим достоинством, а Лентяй тут же присел на подоконник и сладко зевнул.

Менолли не забыла намазать ступни мазью, хотя кожу так защипало, что на глаза навернулись слезы. Вот если бы с ней рядом была Миррим — Менолли так не хватало оживленной болтовни подружки, ее ловких, надежных рук. И правда, самой управляться с собственными ступнями оказалось очень не с руки. Другое снадобье она втерла в шрам на ладони, с трудом борясь с желанием почесать зудящий рубец. Сбросив с себя одежду, девочка забралась под меховое покрывало, смутно ощущая, как файры устраиваются на ночлег у нее под боком. Так, значит, арфистов нечего бояться? — настойчиво вертелись в ее усталой голове слова Т'геллана.

«Может быть, зависть тоже сродни страху?» — подумала она, уже засыпая.