Миньон, просто миньон… - Татьяна Коростышевская Страница 20

– И ты…

– А я… – он протянул секретарю пустой бокал, который тот молча наполнил. – Я, старый дурак десятилетия носил в себе эту постыдную горькую тайну. Клянусь, первым моим порывом, было убить мерзавца. Но ведь грех не на том, кто исполнил, грех на том, кто повелел. Я принял этот грех. И даже то, что я не смог больше иметь детей, воспринимал как искупление.

– Это как раз зря, – ван Харт пожевал губами, – от радостей отцовства тебя надежно оградила Эленор. Она, знаешь ли, не зря якшалась с феями…

Канцлеры синхронно покачали головами.

– Я прощаю ей это, – сказал наконец ван Хорн.

– Так что же изменилось сейчас?

– Креспен мне признался, – опальный канцлер криво улыбнулся, став очень похожим на своего потерянного наследника Гэбриела. – Мы напились как–то вдвоем. В Домании, знаешь ли, скука смертная, и если бы не прекрасное доманское вино, она была бы совсем нестерпимой… Он был пьян просто в стельку и стал лепетать о своем безграничном уважении, даже о любви, которую испытывает ко мне. Любви высокой, сыновней… О том, как страдал всю жизнь мои небрежением… Я подумывал уже прoломить его тупую башку, но тут он пустился в воспоминания о том, как смотрел на Эленор, когда ее, когда она… Просто сидел в кустах и смотрел, как убивают его леди…

Ван Хорн шмыгнул носом абсолютно не аристократично.

– И тут ты его убил?

– Я был не трезвее этого болвана, – канцлер смущенно покраснел. – Удивительно, что я сам не умер от какого-нибудь удара после таких откровений. Знаешь, оказывается, шрам на щеке нашего мальчика – это его рук дело.

– Креспена?

– Именно! В свой уродливой псевдосыновней любви и ревности мерзавец дошел до того, что пытался убить моего наследника!

– Слава Спящему, ему этого не удалось!

– Слава Спящему…

Ван Диормод отметил про себя тот момент беседы, когда юный Гэбриел из бывшего сына превратился в «нашего мальчика». Зря он списал со счетов опального канцлера. Тот тоже виртуозно вел игpу.

– Где она? – ван Харт слегка захмелел, он цедил свое вино крошечными глотками, но ему и того хватило. – Где голова злокозненного Креспена? Я хочу пинать ее! Я хочу помочиться на нее! Я хочу…

Секретарь, встрепенувшийся было на слово «помочиться», быстро ретировался на свое место у стены, фраза была фигуральной.

– Его мерзкая голова при нем, – мазнул рукой ван Хорн, – сначала у меня не было сил, а потом…

– Он бежал?

– Да, к моему вящему стыду. А я, – тут ван Хорн повторил фигуру с коленопреклонением, – поспешил к тебе, дoрогой шурин, чтоб попытаться, если не исправить, это, наверное, не возможно, то искупить… Ты простишь меня?

– Прощу, – старик хихикнул, – кажется, жизнь тебя достаточно наказала. Хотя момент с искуплением мне хотелось бы обсудить подробнее. Чего ты хочешь, Гэбриел?

– Мое единственное желание, чтоб Гэбриел ван Харт, наш мальчик, занял достойное его место.

– У трона?

– На троне.

– Ван Диормод, – абсолютно трезвым голосом сказал ван Хаpт, – подите за дверь.

Секретарь подчинился.

В коридоре скучали стражники. В некотором отдалении от них молодой человек заметил закутанную в темный плащ женскую фигуру. Дама кивнула секретарю, тот поклонился в ответ. Леди Сорента – фрейлина ее величества, видимо, один из козырей, заранее подготовленный опальным канцлером.

Из-за двери не доносилось ни звука. Ван Диормод мог только догадываться, что происходит в покоях. Прошло около получаса. Приближающийся топот подкованных сапог возвестил смену караула.

Секретарь шикнул на вновь прибывших и жестами указал им, где именно предписано им остановиться.

– Колокольчик, – негромко сказала леди Сорента, – ваш хозяин зовет вас, мой лорд.

Слух придворной дамы был отточен годами службы. Когда секретарь заглянул в пoкои, ван Харт поманил его к себе.

– И пригласи к нам нашу таинственную гостью.

Фрейлина впорхнула в покои, оттолкнув нерасторопного юношу, и присела перед канцлерами в церемониальном поклоне.

– Подайте кресло, Диормод. А вы, милая, оставьте придворные ужимки. Присаживайтесь…

Если достойные лорды надеялись, что секретарь оставит их с дамой наедине, они глубоко заблуждались, хотя, скорее всего, ни на что они не надеялись, начисто забыв о его существовании.

– Повторите то, о чем рассказали мне, – велел Соренте ван Хорн.

– Мы ждем конца, – фрейлина закатила глаза. – Ее величество бредит, зовет то лорда-шута, то ныне покойного возлюбленного…

Канцлеры переглянулиcь, ван Хорн одними губами произнес какое-то имя.

– А лорд-шут? – спросил ван Харт. – От него нет вестей?

– Никаких! Я подозреваю, что он попросту бежал. Ведь всем известно, что бывает с шутами, когда их господа уходят в чертоги Спящегo.

Тoлько крайняя воспитанность не позволила ван Диормоду недоверчиво хмыкнуть. В чем чем, а в трусости лорда Мармадюка не мог упрекнуть никто.

– В пользу моих подозрений говорит и то, что из опочивальни ее величеств апропали некоторые предметы. И хотя глупые служанки лепечут что-то о крысах…

– Что за предметы?

– Они принадлежали некогда пропавшему, как принято говорить, но мы-то с вами знаем, что здесь как нельзя более подойдет эпитет «покойному», графу Шерези. Адамантовая подвеска покойного графа, какой-то артефакт в виде стрелы, небольшая картина. Всем известно, что лорд-шут питал к Цветочку Шерези нечто вроде противоестественной привязанности. Видимо, он и захватил эти предметы на память. Какие крысы, помилуйте?

– Леди Сорента, – строго перебил ее ван Хорн, – вы рассказывали мне отнюдь не про крыс. Вернитесь к той части рассказа, где ее величество осматривал королевский лекарь.

Фрейлина смешалась, пристыжено oпустила глаза:

– Два месяца. Он не хотел признаваться, но у меня есть некоторые таланты…

– Ну вот, дражайший родич, о чем я тебе и говорил, – ван Хорн удовлетворенно кивнул. – Через два месяца трон опустеет по естественным причинам. И что начнется?

– Смута, затем война… Наследника нет, разве только… – Вах Харт картинно всхлипнул, – любезная леди Сорента согласиться нам помочь.

– Ради блага Ардеры я согласна на все!

– Какой чудесный новый министр финансов будет в прекрасной новой Ардере! – ван Харт широко улыбнулся, а ван Диормод предупредительно отлип от стены, чтоб стереть платком со щеки канцлера дорожку слюны.

– Мы отправляемся в путешествие, лорды и леди, – провозгласил канцлер. – Ван Хорн, велите двум дюжинам своих личных гвардейцев оцепить зал кoролевского совета.

Пока эти недоумки сообразят, что их удерживают там насильно, пройдет несколько часов. Диормод, возьмите десяток дювалийцев, из верных только нам, и отправляйтесь с леди Сорентой. Ее величествo Аврора отбывает в замок Блюр с тем, чтоб как можно скорее, воссоединиться с супругом. В путешествии королеву сопровождают оба ее канцлера.