Элеонора. Мои поцелуи вкуса крови - Злата Линник Страница 20

Переводчица, внешне напоминающая школьницу-хорошистку из фильма семидесятых годов, неожиданно разразилась сценарием альтернативной новогодней елки, который показался чересчур экстремальным даже для Андрея Георгиевича, втайне гордившегося тем, что стоял в свое время у истоков ролевого движения и водил тесную дружбу с панками.

Небрежно просмотрев по диагонали несколько откровенно глупых сценариев, исполнительный директор углубился в изучение письма, присланного из румынского филиала. Сотрудники дочерней фирмы «Замок Дракулы» оказались, как всегда, в своем репертуаре. Аттракцион «Зимняя ночь» — катание на санях по заснеженной равнине, под аккомпанемент «пения» волчьей стаи. А вот еще круче — «Снежный лабиринт». Пройдите по снежному лабиринту, спаситесь от волка-оборотня и найдите посылку от Деда Мороза, зарытую в одном из укромных уголков. Специальный вариант для дам: напоите волка волшебной жидкостью из бутылки с надписью «пиво», он превратится в почти прекрасного почти принца и осчастливит вас своей любовью. Ну-ну, посмотрим, кто создатель сего шедевра. Ага, Вик, менеджер по связям с общественностью. Марго, заведующая эротическим направлением, прислала несколько страниц мелкого текста, но там не нашлось ничего нового. Нечто подобное можно видеть практически в любом клубе, к тому же дамочка, похоже, просто зациклена на своей персоне. Семейная комедия «Вампиреныш и его друзья», вроде неплохо, во всяком случае, прикольно… А это что, еще одно письмо из филиала? Посмотрим, от кого — Альберт, директор филиала. Что, они там без фамилий обходятся, под вампиров, что ли, косят всем коллективом? Что в графе «тема»? Лично, важно и срочно: что же он, личного электронного адреса, что ли, не знает? Раз так, пересылаю Элеоноре Эрнестовне, пусть начальство само разбирается, насколько все это важно и срочно.

Закинув назад гриву темных вьющихся волос, доходящих ему почти до пояса, и поправив галстук с изображением волчьей морды, исполнительный директор снова погрузился в чтение.

Как ни странно, но это тоже настоящее время

В маленьком уютном кафе, находящемся неподалеку от кладбища, — его иногда называют «Синим», по цвету огораживающей его решетки, — за эти годы ничего не изменилось. Та же самая массивная мебель из темного дерева, свечи, которые неизменно зажигаются для каждого посетителя, даже женщина за стойкой — та же, что и раньше. За это время она немного пополнела, из блондинки стала мелированной шатенкой, поменяла двух мужей, вырастила и наконец-то женила оболтуса-сына. И окончательно поняла, что категорически не хочет менять место работы.

Нельзя сказать, чтобы заработки здесь были бешеные, посетители в основном принадлежат к категории «нищая интеллигенция». Пожилая пара может тихо просидеть целый вечер, заказав бутылку шампанского и шоколадку, подростки, у которых денег едва хватает на чашку чая и крохотный фруктовый кекс. Парни и девушки — не разберешь, кто из них кто, — одетые в странные наряды исключительно черного цвета, могут вообще тянуть по глоточку стопку недорогого красного вина. Так что выручки в основном более чем скромные, просто есть тут… волшебство, что ли, какое-то. Да и постоянные посетители относятся с уважением, букетики цветов на стойке, вон, не переводятся, в каком другом месте такое будет?

Женщина вздохнула и стала протирать салфеткой высокие стаканы для сока, и без того ослепительно чистые. Вечер, день будний, да еще погода — хороший хозяин собаку гулять не выпустит, досижу спокойно до закрытия, и домой.

Но тут распахивается входная дверь, впустив в помещение поток холодного воздуха, и в зале показывается смутно знакомая пара. Хотя почему это смутно, у нее зрительная память профессиональная: каждого, кто хоть раз тут побывал, узнает хоть на улице, хоть где. Лет, дай бог памяти, пятнадцать назад этот мужчина сюда уже заходил. Да, идет время: молоденький был, симпатичный, а на свою девушку даже дышать боялся. А теперь, стало быть, дочку сюда привел: красотка какая, вылитая мамина копия. Небось, рассказывает, как они познакомились. А сама-то что не пришла? Прямо сердце не на месте: вдруг случилось чего. Хотя нет: оба не в черном и вид у них не печальный. А она ведь помнит, как та появилась тут первый раз; за ней еще какой-то важный старик ухаживал. То есть с виду-то он вовсе не старый, даже седины в волосах немного, а в глаза взглянешь — ни дать ни взять, долгожитель. Она-то как смущалась: кавалер стул ей отодвинул, так прямо и покраснела, а сигарету как неумело взяла, ну точно, первый раз в жизни. Видать, не сладилось у них ничего, никому скромные приличные девушки не нужны, всем стервочек подавай, чтобы глазки строили да деньги тянули, вон как та швабра бессовестная, которая первого мужа увела. А мужики и рады стараться; эх, ну почему все они такие глупые?

Дочка-то чудо как хороша, только у мамы со вкусом получше было, а эта натянула на себя невесть что, и довольна. Господи, ножку на ножку положила совсем как та и ложечку точно так же в руке крутит. Сидят, смотрят друг на друга и хоть бы словечко сказали: верно в книжке написано, что в хороших семьях все понимают друг друга без слов. Не то что Дениска — ему хоть кол на голове теши, а он все свое…

Да что же это такое: астры только что были свежие, а теперь их будто месяц без воды держали. Небось, повар опять форточку открыл и сквозняк устроил. Жарко ему, видите ли, паразиту! Ну, нальет она ему теперь коньячку за счет заведения!

* * *

Мужчина и женщина, которые устроились за угловым столиком, не сводят глаз друг с друга. На самом деле они не молчат, просто разговор между ними происходит без помощи слов.

— Элеонора, помнишь, как мы первый раз здесь были?

— Конечно. Я выпрыгнула из теткиного окна и чуть не свалилась на тебя. А здесь все по-прежнему, как будто время остановилось. Первый раз я пришла сюда с наставником, это было почти сразу после похорон Марины, то есть той девушки, которую похоронили под ее именем. Мы с тобой тогда еще не были знакомы.

Мужчина начинает на удивление ловко крутить в пальцах блестящую металлическую зажигалку. Наконец решается:

— Короче, так. Не знаю, что у тебя за дела, ты мне в последнее время вообще ничего не говоришь, но где-то ты нешуточно прокололась. В общем, звонили наши друзья из ордена, настоятельно посоветовали тебе исчезнуть на время. Ты уж извини, но я обо всем уже распорядился: завтра утром отходит твой поезд в Бухарест, поедешь инспектировать филиал. Найдешь к чему придраться, такое ты лучше меня умеешь. Это даже не обсуждается, мне как-то жену терять неохота, где я еще себе такую найду, — добавляет он с немного виноватой улыбкой.

— А ты, я вижу, очень старательно искал.

— Что ты, это без толку! Да второй такой, как ты, на свете нет, ты у меня уникальна…

— Ну-ну. Хвостом, значит, вертим.

Мужчина, насколько это возможно, с дурашливой гримасой принимает позу собаки, выполняющей команду «служи», потом неожиданно лицо его становится серьезным.

— А теперь давай-ка, выкладывай, что за кашу ты заварила. Ты, конечно, у меня крутая и все такое…

Мужчина и женщина продолжают молча сидеть друг напротив друга. Женщина задумчиво вертит бокал с красным вином, любуясь через него пламенем свечи. На лице мужчины сменяют друг друга удивление, возмущение, страх, как будто он смотрит кинофильм, видимый только ему одному.