Притяжение страха - Анастасия Бароссо Страница 20

Антонио, мгновенно собравшись, одним прыжком вскочил с песка. Одновременно, дернув за руку, поднял на ноги Юлию. И попятился, закрывая ее собой. Он молчал. И тогда один из готов сделал шаг вперед.

— Debes hacerlo hoy. No has olvidado? [6]

Он молчал. Только непроизвольно сдавил в пальцах запястье Юлии.

— Что происходит?!! — прошептала она, уверенная, что на этот раз Антонио ее понял. Прижавшись к его спине, она тоже задрожала. От необъяснимого холода, исходившего от них, кровь стыла в жилах. И мороз обжигал кожу. И… наверное, ненужно было так издеваться над организмом. Сейчас, просто сказывались две предыдущие бессонные ночи, нервы, истерики и алкоголь.

— De hecho te has decidido ya… No es verdad?! [7]

Антонио вдруг обернулся к ней. Он смотрел на нее, словно ища в ее глазах ответ на их непонятные вопросы. И она бы, вполне возможно, ему подсказала. Если бы понимала хоть что-нибудь. А так — могла лишь беспомощно хлопать ресницами, стараясь не показывать панику, охватывающую ее все сильнее.

Один из готов, тот, что уже сделал шаг вперед, приблизился еще. Длинный плащ полностью закрывал его, но ощущение, что он не перебирает ногами, было полным. Он медленно протянул к ним руку с открытой ладонью. И в свете луны, разорвавшей, наконец, пленку облаков, Юлия с ужасом увидела, что рука эта — черная!

Теперь корни волос без шуток приподнялись, и спина покрылась липким потом. «Что за бред, в конце концов… мамочки».

— Los da, Antonio! [8]

Антонио с минуту смотрел на них. Потом опять — на нее. И вдруг закричал изо всех сил, надрывно, даже несколько истерично:

— Нет!!!

Все еще закрывая ее своим телом, он задрожал так, что Юлии на миг показалось — у него какой-то нервный припадок.

— Promethas… — с угрозой загремел чернорукий. — No hagas el еггогне! [9]

Теперь стало окончательно ясно, что дело плохо.

— Нет!!!! — зарычал Антонио, сдавив ей запястье до онемения.

Даже слишком ясно. И эти ребята не шутят. У Юлии гулко стучало в голове, она даже не заметила, как опять одеревенела спина. Что они от него хотят?! А, не все ли равно — тут явно какой-то криминал… ну, точно. Угораздило же связаться с наркоманом. А эти, небось, дилеры. Она застонала мысленно, проклиная себя и собственную дурость. О, Боже…

А Антонио… Он опять, как недавно на концерте, застыл, словно парализованный. Что толкнуло ее? Инстинкт самосохранения? Или привычка не терять самообладания, говорить, что приходит в голову — лишь бы говорить — когда настает пора обороняться в темных московских дворах от пьяных хулиганов? Выдернув руку из окаменевших пальцев Антонио, она вышла вперед.

— Так, родные, вам чего надо?!

Голос звонкий. Уверенный. Даже самую малость вульгарный. Словом, такой, как нужно.

— Здесь руссо туристо, между прочим! Меня сейчас будут искать — и родственники, и посольство, и полиция… Договоримся по-хорошему, или вам же хуже будет.

Кажется, сработало. Тот, что стоял впереди, дернулся, было, к ней. Но второй, непонятно по какой причине — не ее же, в самом деле, испугался? — вдруг остановил его, властно положив тому руку на плечо, закрытое черным плащом.

Либо сейчас — либо никогда. Юлия попятилась, тесня спиной стоящего сзади Антонио. Не отрывая взглядов от черных фигур, они сделали несколько медленных, трудных шагов назад… И, резко развернувшись, помчались через всю арену к противоположному ее краю, к той двери, через которую сюда попали.

Они неслись так отчаянно, тем более, потому что показалось — черный капюшон кинулся за ними со скоростью, не оставляющей никаких шансов. Дыхание куда-то ушло. Они летели, взявшись за руки, с немыслимой силой перебирая ногами, то и дело, поскальзываясь на сыпучем песке арены. Однако их никто не догонял.

Оглянувшись, она увидела только, что главный — а она почему-то не сомневалась, что один из них, тот, что стоял позади, был главным, — все еще держит другого. Они, кажется, даже пытались бороться. В этот момент капюшон его соскользнул назад. И она увидела, что лицо у него тоже черное… Тьфу ты. Да ведь это просто негры. А смотрится так странно оттого, что волосы светлые. Да мало ли негров с крашеными волосами?

Они были уже у двери, когда у Антонио что-то выпало из заднего кармана. Остановившись, он дернулся назад за этим чем-то. И Юлия увидела в свете луны, что это шприц, наполненный мутной белой жидкостью.

— Куда?!!

Юлия рявкнула это, сама безгранично поразившись яростным повелительным ноткам в собственном голосе. И так дернула Антонио за руку, что чуть ее не оторвала.

Когда им удалось выбраться на улицу, светящую огнями фонарей и шумящую машинами, все это показалось нереальным кошмаром или, скорее, безвкусной дурацкой шуткой. Вернее — показалось бы. Если бы она не видела, как страшно побледнел Антонио. Не заметила бы крупной испарины у него на лбу и отчетливой дрожи в пальцах.

Они перебежали дорогу, чуть не угодив под колеса белого пикапа. Влетев на газон, он развернул ее к себе и стал трясти за плечи, словно это она, а не он, была в невменяемом состоянии.

— Donde tu hotel?!! — кричал он, хмурясь и что-то требуя от нее. — Tu hotel??!

— Отель? Тосса де мар «Дон Жуан»…

— Donde tu hotel aqin?! En Barcelona? [10]

Наконец, до нее дошло. Она полезла в сумку. Нервно порывшись там, достала адрес отеля, что написал вчера Хуан на буклете «Мерсе».

— Bien, — сказал он, прочитав бумажку. — Es рог una serie. [11]

Потом, были минут пятнадцать почти бега, по темным дворам и переулкам. У Юлии горело горло, когда, наконец, они взлетели, задыхаясь, по узкой лесенке двухэтажного отельчика без лифта и балконов. Антонио гораздо быстрее объяснился с сонным портье, чем смогла бы она.

Прежде чем подняться, он схватил в пустом нижнем баре бутылку «Блек Джек». И, ворвавшись в темный номер, пахнущий средством для мытья туалетов, не зажигая света, припав спиной к захлопнутой двери, жадно хлебнул прямо из горлышка.

— Ну, понятно… — вздохнула Юлия. — Так и думала. Она, тоже привалившись к стене в узкой прихожей, взяла у него из руки бутылку. И тоже сделала большой обжигающий глоток. Только потом спросила: