Жемчужина Вайлена - Анна Крутина Страница 2

Мы остались с Пушком одни.

Перебирая книги бабушки, я нашла диплом об окончании академии магии на имя Катильи Вольтерн. И тут мне стало понятно, что моя бабушка была действительно целитель, но совсем не понятно, что она делала в Весенках — деревне на сорок домов на окраине графства Бьерн.

Прошло еще три дня. Нас с Пушком никто не беспокоил, все как будто забыли про Катиль и ее маленькую сиротку. Под вечер четвертого дня нашего одиночества заявился дядька Парнас — высокий, смуглый, плечистый, с черной бородой и черными злыми глазами.

Он встал в дверях, даже в дом не заходил, и прям с порога заявил мне:

— Собирайся.

Я сначала опешила:

— Куда собираться-то? Я тут живу и стану великой целительницей, как бабушка Катиль!

— Есть ты что будешь, великая целительница? — усмехнулся дядька, — Собирай вещи и пошли, некогда мне сопливых девок уговаривать. — сказал и вышел во двор.

Я снова впала в ступор, но потом выскочила на крыльцо и выпалила, что никуда не пойду.

— Этот дом принадлежит деревне, девочка, и его скоро кому-нибудь отдадут. Жить ты где собираешься? — дядька злился. Его и без того злые черные глаза стали еще страшнее.

— Как деревне? — тихо спросила я.

— А вот так. Когда Катиль пришла, ей отдали этот дом. Раньше в нем жила травница, но давно умерла. Теперь дом снова пуст, поэтому собирайся быстро, если не хочешь жить в лесу.

Делать было нечего, летом мы бы прожили с Пушком в лесу, но зимой замерзнем при первых же морозах.

Взяла Пушка под мышку, бабушкину сумку, с которой она ходила всегда, ее тетрадь с рецептами, диплом, (мне показалось почему-то очень важным его забрать), две книги, вышла на крыльцо.

— Это что? — спросил дядька, указывая на Пушка.

— Это Пушок, без него не пойду, — заявила я.

— Хорошо, Пушок так Пушок, одежда где твоя? — дядька уже шел к калитке, — хотя ладно, потом парнишку пришлю, пошли.

Так я оказалась в семье дяди Парнаса. Дядька был очень богатым по меркам деревни — имел большой дом, огород, двор на 10 голов скотины, шесть пасек и двух парнишек-помощников. Он собирал и продавал мед в Бьёрне и раз в год ездил в столицу нашего королевства на ярмарку. Еще у него были жена Олия и две дочери, Дина и Лина.

Относились они ко мне, как к досадному недоразумению, которое вторглось в их семью и мешало жить. Сестры дразнились и жаловались тетке, тетка, в свою очередь, нагружала работой, причем самой неприятной: грядки полоть, котлы мыть, за скотиной ходить. Не чуралась и наказаниями — могла и за косу оттаскать, хворостиной отлупить, а то и в чулане закрыть на целый день.

Я поначалу их очень боялась, пряталась под лесенкой или в сарае, а тетку это злило еще больше.

Даже к старосте бегала — седому старичку с добрыми карими глазами.

— Дочка, Катиль за неделю до своей смерти пришла ко мне и велела, если с ней что-нибудь случится, отдать тебя в семью Олии. Она ей услугу должна, и не просто услугу, а связанною клятвой у лика Всевидящей, — старик вздохнул и продолжил — но если сильно будут обижать, то говори мне, я напомню Олии о ее клятве.

Так я и ушла ни с чем. Пришлось мне жить в семье Олии и Парнаса. Со временем мы привыкли друг другу, я старалась не злить тетку и не попадаться на глаза дяде, по ночам читала бабушкины книги и тренировала свой дар на животных, за что чаще всего и получала взбучку.

Как-то тетушка порезала палец и кликнула меня:

— Дили, хватит живность мучить, иди, помоги.

"Ничего себе, мучить", — подумала я. Наша животина была самая ухоженная и плодовитая во всей деревне, дядя даже излишки на продажу возил. А еще я научилась из яйца цыплят выводить без высиживания, одной силой.

— Иду. Покажите, что там у Вас? — взяла руку тетки, накрыла ее ладонь своей и пустила немного силы, порез быстро затянулся, даже шрама не осталось.

Тетка округлила глаза и, ничего не сказав, отправила меня в огород за зеленью.

Не знаю, что тетушка соседкам рассказала, но стали ко мне приходить жители деревни, кто с порезом, кто с ушибом, кто с кашлем, но я была рада и этому. А к серьезным больным привозили целителя из соседней деревни.

Однажды дядю вылечила. Он руку наколол, а она загноилась, дядька долго бубнил, что работать невозможно, а потом решил все же позвать меня.

— Иди сюда, целительница великая, — хмыкнул он, — посмотри, что там? Болит жутко.

— Гной там, резать нужно и мазь сварить, что бы зажило поскорее. А давайте Вас усыпим, что бы не больно было, — хищно улыбнулась я во весь рот, — я умею.

— Нет уж, я потерплю, — дядька не разделял моего оптимизма, — иди мазь вари.

Рука прошла через три дня, мазь оказалась отличная, хотя варила я ее из трав, тайком собранных в лесу, в первый раз.

С тех пор стали мне разрешать собирать травы и варить отвары. Правда, сначала я их на себе должна была испытывать, но все проходило благополучно. После отвара для волос моя коса золотистого цвета осталась на месте, бледная кожа после отвара на семи травах словно сиять изнутри стала, и даже румянец появился, зеленые глаза стали блестеть и сил прибавилось после общеукрепляющего отвара.

Так что семейство смирилось с моим даром, и стало активно пользоваться моими талантами.