Наследник для императора - Елена Помазуева Страница 2

– Без шансов, – с сожалением произнес Торонт. – Ему нужен был еще один оборот, чтобы родиться человеком.

Но Дрегас уже не слушал, в его сердце поселилась крохотная искра надежды, что есть шанс, да пусть даже хоть четверть шанса! Ведь его сын – дракон, и его магия теперь может сделать хоть что-то.

Дрегас вливал в безжизненное тельце свою силу и магию, становясь с ним единым целым. Он чувствовал, как у сына расправляются легкие, напрягаются мышцы сердца, подчиняясь невероятной магической силе. И сердце стукнуло раз, потом другой и еще. Он радостно посмотрел на Торонта.

– Его сердце стучит!

– Твоя магия заставляет его работать, но это не жизнь, – с сочувствием произнес Торонт.

Как целитель он понимал всю тщетность попыток друга. Ингрид – человек, а Дрегас – дракон. Их ребенок должен был пройти все восемь оборотов в теле матери, чтобы родиться здоровым. Женщина может родить только человека. Опасными периодами во время беременности были именно те моменты, когда плод был в виде дракона. Человеческий организм отторгал его, как инородный. Что, собственно, и произошло.

– Работаем дальше, – отвернувшись от потерявшего всяческую надежду отца-дракона, приказал Торонт.

Операция шла своим чередом. Помощницы со знанием дела сшивали все ткани от стенок матки до внешнего слоя кожи, а целитель накладывал заклинания, помогающие швам заживать быстрее. Сосредоточенно, быстро и очень умело. Каждый знал свое дело, и люди действовали слаженно, на подхвате друг у друга.

– Все, – наконец произнес Торонт.

Дрегас продолжал стоять со своим мертвым ребенком на руках. Он не оставил попыток оживить сына, но вскоре ему пришлось признать правоту Торонта – только магия заставляла биться сердце младенца. Этот мальчик никогда не вырастет, не расправит крылья в небесах и не сможет ощутить сладость полета над облаками.

– Дрегас, – тихо позвал Торонт. – Ингрид будет жить.

– Да, ты обещал, – безучастным тоном согласился с ним друг.

– Дита, заберите ребенка, – повернувшись в сторону, приказал Торонт, понимая, что это необходимо.

Дрегас – могучий дракон, его грозный взгляд заставлял трепетать любого человека, но сейчас перед ним стоял несчастный отец, потерявший своего еще не рожденного ребенка. Дракона.

– Как Ингрид? – охрипшим голосом спросил Дрегас после долгой паузы.

– Она спит. В ее состоянии это самое лучшее, – успокоил его Торонт. – Присядь, нам надо поговорить.

– Не будем ей мешать, – со смесью нежности, любви и отчаяния посмотрел на свою супругу Дрегас.

– Тогда поговорим в твоем кабинете, – согласился с ним Торонт.

Мужчины покинули комнату, вновь погрузившуюся в полумрак. Магические светильники погасли, и только тусклый свет свечей разгонял тьму. Помощницы целителя наводили вокруг порядок. Обессиленная Ингрид спала глубоким магическим сном, в который погрузил ее Торонт, и только легкое движение груди выдавало, что это все же сон. Смерть забрала ребенка, но не женщину. Вскоре помощницы погасили и свечи, оставив лишь две у изголовья кровати, погрузив комнату с задернутыми шторами во тьму.

– Удивительно, как она выдержала пять дней, – тихо произнесла одна из них.

– Господин Торонт все это время поддерживал ее своей магией, – поделилась другая.

– Если бы не он… – задумчиво протянула первая собеседница.

– Погибли бы и мать и дитя, – согласилась с ней вторая.

В кабинет подали несколько бутылок красного драконьего вина, кувшин с водой и мясные закуски. За последние дни два друга даже не прикоснулись к еде и держались только благодаря магии. Уставшие, они расположились у погасшего камина, где подле их ног тотчас же обосновалась любимица хозяина дома. Собака заглядывала в печальные глаза своего господина и ждала только знака, чтобы подбежать и утешить его, но дракон смотрел мимо своего преданного четвероногого друга в угасший камин, символизирующий его утраченные мечты.

– Дрегас, выпей вина, – предложил Торонт.

Он понимал, что тому сейчас очень тяжело, и самое лучшее в такой ситуации – это дружеская доверительная беседа.

– Почему? Почему нельзя было спасти их обоих? – тихо прошептал в отчаянии Дрегас.

– Я уже говорил тебе, что в этом случае пришлось выбирать. Либо пожертвовать ребенком в пользу матери, либо стимулировать выброс магии у плода во время прохождения родовых путей, что привело бы к смерти Ингрид, – вновь повторил то, что уже говорил ранее, Торонт.

Тяжелый выбор – мать или дитя, и Дрегасу пришлось его сделать. Целитель не мог сказать себе, какой бы выбор сделал он. Но переживания друга понимал и принимал близко к сердцу.

– Шестой раз… – вздохнул Дрегас. – За что боги решили покарать мой род? Почему Ингрид не может родить нормального ребенка?

– Она человек, ты дракон, – мягко ответил ему целитель.

– Но ведь рождаются полукровки! – сверкнул на него недовольно глазами Дрегас.

– Рождаются, – согласился с ним Торонт. – Ингрид не повезло в первый раз, когда выкидыш случился после падения с лошади. Ей нужно было не торопиться и переждать, чтобы ее репродуктивная система вошла снова в норму, но вы не желали ничего слушать.

– Мы ждали три года! – рыкнул на него Дрегас.

– Получается, что мало, – пожал плечами Торонт. – С тех пор человеческий организм Ингрид воспринимает беременность драконом как угрозу и избавляется от нее. Конфликт крови, материи, магии.

Дрегас стиснул кулаки, устремив свой взгляд в потухший камин. Перед его глазами всплывали картины из прошлого. Пять раз они уже сидели в этом кабинете, и его друг и целитель Торонт Сирежский объяснял снова и снова причины выкидышей у его жены. Супруги долго переживали, утешали друг друга и надеялись вновь на ниспослание чуда. Но прибавлялись лишь потери. И сегодня могла бы стать невосполнимой утрата, если бы смерть унесла в своих костлявых руках не младенца, а Ингрид. Дрегас знал, что жена, едва очнувшись, упрекнет его в неверном выборе, потому что ей больше жизни хотелось подарить любимому наследника. Дракон понимал: кроме слов утешения ему предстоит оправдать свой жестокий выбор.

– Дрегас, есть еще одно… – замялся Торонт.

– Говори. Хуже все равно быть не может, – не отводя взгляда от камина, отозвался тот.

– Ингрид больше не сможет иметь детей, – делая над собой усилие, с трудом выговорил целитель.

– Что? Что ты сказал? Почему? – резко вскинулся Дрегас и впился полыхающим взглядом в друга.

– Слишком долго мы ждали в надежде на оборот драконенка, – свел брови к переносице Торонт, понимая, что сейчас причиняет невыносимую боль другу, который взволнованно смотрел на него. – Начался воспалительный процесс, потому что малыш порвал ткани, переворачиваясь внутри.

– Ты мог ее вылечить! – сквозь зубы произнес Дрегас.