Лисы выбирают сладости - Ирина Матлак Страница 2

Помнится, раньше мечтала, что когда-нибудь открою собственное кафе — маленькое и очень уютное. Включу в меню любимые круассаны с абрикосовым джемом, шоколадные капкейки и старый добрый медовик. Даже на кулинарные курсы ходила. Сейчас, конечно, смешно об этом вспоминать. Чтобы открыть своё дело, нужны деньги. Чтобы заработать деньги, нужно иметь хорошую работу. А чтобы иметь хорошую работу, нужно получить высшее образование. Образование стоит денег. Всё. Замкнутый круг. Можно, конечно, поступить на бесплатное, вот только для этого нужно обладать кучей свободного времени, которого мне всегда не хватает.　

Нет, я пыталась по ночам грызть гранит науки с целью поступить на экономиста. Зубы сломала, недосып заработала, а результат нулевой. До зачисления не хватило всего одного бала. Обидно, да.　

Я сделала звук телевизора погромче и, подобрав под себя ноги, устроилась на диване. Всё-таки в том, что Маринки нет дома, определённо есть свои плюсы. Квартира полностью в моём распоряжении. Никто не досаждает громкой музыкой и не занимает единственный диван. У нас с ней даже расписание составлено — один месяц на раскладушке сплю я, другой она. Сейчас мой месяц, и этот факт делает долгожданный отдых на мягком диванчике ещё приятнее.　

Отхлебнув чай, я блаженно выдохнула. Вот они, мои маленькие радости! Прийти домой после тяжёлого рабочего дня и просто ничего не делать. Ни-че-го!　

Противные туфли натёрли мозоли, ноги гудят. Голова тоже. Смена выдалась суматошной.　

Расслабленно откинувшись на спинку дивана, я обвела комнату неспешным взглядом. Маринка купила новое декоративное панно. Она вообще любительница подобных безделушек, скупает всё, что блестит. Как сорока. Рядом с панно висит её фотопортрет. Маринка девушка симпатичная, неудивительно, что нашла себе перспективного парня.　

Вообще-то я тоже на внешность не жалуюсь, но вот фотографироваться терпеть не могу. В квартире не наблюдается ни одной моей фотки, как и фотки родственников. И не потому, что я их не люблю, а потому что их нет. Совсем. Мы с Маринкой знакомы фактически с пелёнок — обе выросли в детдоме.　

Кто мои родители не имею ни малейшего представления, и никогда не возникало желания искать о них информацию. К тому же эти попытки, в любом случае, не увенчались бы успехом. Как рассказывали воспитатели, меня оставили в корзинке прямо на пороге дома малютки. Там же лежала записка всего с одним словом — «Писанная». Следуя логике, с моим именем. Вот только воспитатели посчитали, что оно какое-то уж слишком сложное, и записали меня как Алису (спасибо, что не Селезнёву). Почему не сократили до «Анны»? Сама задаюсь этим вопросом. Видимо, работники детдома питали особую любовь к моей киношной тёзке.　

Рефлексируя, я даже не заметила, как допила чай. Пока мыла посуду, краем уха услышала, что по телевизору началась передача об аномальных зонах. Серьёзный дяденька рассказывал что-то о параллельных мирах и искривлении пространства. Потом выступали свидетели мистических происшествий. Вот вроде взрослые люди, а ведут себя как дети. Неужели в это и правда кто-то верит?　

Кое-как прибравшись, я выключила вещание очевидцев, улеглась на диван и с головой укрылась одеялом. Пока пыталась заснуть, перед глазами стоял облик незнакомца из кафе. Даже злиться на себя начала. И чего, спрашивается, он мне дался?　

Решительно отбросив ненужные мысли, представила синий цвет. Где-то читала, что если долго не можешь заснуть, этот метод помогает. Для верности начала считать овец, и где-то на девяносто пятом барашке, наконец, отключилась.　

Мне снился хвойный лес.　

Я бежала по петляющей между деревьями дороге, громко смеясь и постоянно оборачиваясь назад. За мной неслись дети — все как один рыжеволосые и босые. Они тоже громко смеялись и что-то кричали. Кажется, мы играли в догонялки. Сквозь ветви пробивались яркие солнечные блики, под ногами пестрил ковёр из опавших листьев. Я бежала и бежала вперёд, и вскоре впереди показался просвет.　

Всколыхнулось любопытство, и я ускорилась, хотя казалось, что быстрее бежать уже некуда. Со стороны просвета доносились голоса множества людей. Наверное, там находилось какое-то поселение. Я обернулась в последний раз и обнаружила, что вместо детей за мной бегут три рыжих лиса. Хотя мимику животных распознавать сложно, я видела, что они смеются. Меня почему-то это совсем не удивило. До просвета оставалось всего несколько шагов. Протянула вперёд руку, чтобы раздвинуть ветви…　

И проснулась.　

Рядом на всю громкость орал будильник. Поморщившись, на ощупь его отключила. Выползать из постели катастрофически не хотелось. Но пришлось. Сегодня стояла первая смена.　

Приводя себя в порядок, я в очередной раз искренне позавидовала обладательницам послушных волос. Мои ужасно жёсткие и очень густые: не всякая резинка удерживает. Даже чёлка не спасает — всё равно это природное богатство вечно оттягивает голову назад. Ещё и растут как сумасшедшие, только недавно обрезала до плеч, а они уже отмахали до середины лопаток. Кстати, на днях надо наведаться в парикмахерскую. Может филировку сделать, чтобы тоньше стали? И осветлиться заодно. Хотя…нет. Становиться чистой блондинкой не хочу. Мне и светло-русой комфортно.　

Погода «радовала». Захватив рюкзак и зонт, я вышла на улицу.　

Дождь мелкий и противный. Не люблю дождь! Вернее, люблю, но только если в это время сижу дома, до носа укутавшись тёплым пледом. А ещё если рядом горячий чай и абрикосовое варенье. Мечты-мечты…　

В кафе приехала к полвосьмого, и у входа столкнулась с Танькой. У нас даже официантки приходят пораньше, чтобы подготовить всё к открытию. Хотя, если разобраться, что подготавливать-то? Ладно повара, им заготовки нарезать надо, с администрацией тоже всё ясно, а вот зачем мы приползаем в такую рань совершенно непонятно. Маемся полтора часа без дела, да и только!　

Первый посетитель пришёл аккурат в девять. Этого мужчину, за глаза прозванного «Французиком», мы все знали хорошо. Прозвище он получил за неизменный клетчатый берет, который носил что в жару, что в холод. Этот человек всегда приходил в одно и то же время, заказывал кофе «по-венски» и сидел, уткнувшись в захваченную из дома книгу. Несмотря на некоторые странности, Французик был мне симпатичен. Он, в отличие от многих других, даже после введения новой униформы не обращал внимания ни на одну официантку и упорно продолжал углубляться в труды великих классиков.　

За ним в кафе постепенно подтягивались и другие. Кто-то был знаком, а кто-то пришёл в первый раз.　

— Алис! — негромко позвала Танька, когда я вернулась к бару.　

Вопросительно на неё посмотрела, и подруга кивнула мне за спину:　

— Там опять ОН!　

Кто такой этот ОН я поняла сразу. Даже не потребовалось оборачиваться. На всякий случай извернулась и провела рукой по спине, проверяя, не загорелась ли она под этим взглядом. И чего он от меня хочет?