Мое смертельное счастье - Елена Кароль Страница 2

Мы приехали.

Куда-то точно приехали. Наверное, я впала в транс, а может, просто уснула, но очнулась я рывком, причем именно тогда, когда машина остановилась и незнакомец заглушил мотор. Мы были внутри какого-то помещения… маленького помещения.

Хватило всего пары секунд, чтобы понять – мы в гараже.

Еще через секунду он вышел из машины и открыл мне дверь, терпеливо дожидаясь, пока я выйду.

Что ж…

– Где мы?

И снова молчание и почему-то недовольный взгляд.

Нахмурившись, потому что не понимала его поведения, я повысила голос, который от этого стал еще ниже и неприятнее:

– Почему вы не отвечаете? Ответьте!

– Как пожелаете… – наконец открыв рот, незнакомец усмехнулся уголками губ. – Мы у меня дома. Вам необходимо переодеться в сухое.

– Я хочу домой.

– После. Сначала вы переоденетесь в сухое.

Какой бред…

Мужчина не производил впечатления больного или маньяка, но мне все равно стало не по себе. Что за ненормальная навязчивость? Что за ненормальный Робин Гуд, помогающий мокрым библиотечным крысам?

– Зачем вы это делаете? – Я все-таки вышла из машины, но он не стал отвечать, вместо этого перехватив меня за локоть и направившись к боковым дверям. – Кто вы вообще такой?!

– Кирилл. Кирилл Саминов.

Мой бог…

Я запнулась на ровном месте, но не упала, он не позволил.

– Я. Хочу. Домой.

За эти три недели было выпито столько успокоительного, что сейчас я с трудом, но удержала себя в руках. Дернулась… Но меня никто не отпустил, и моим словам никто не внял.

– Обязательно. После.

– Нет. Я никуда не пойду.

– Анна…

То, что он знал, как меня зовут, почти не стало для меня новостью.

– Нет!

Я никогда не видела его лично. И, если честно, надеялась, что никогда не увижу. Я знала лишь, что он высок, сероглаз и темноволос.

Но я бы никогда не подумала, что он может просто взять и увезти меня к себе…

Меня. Зачем? Неужели?.. Неужели он в курсе?..

– Анна, я ведь могу заставить. Вы знаете.

В его серых глазах промелькнула усмешка, когда я снова безуспешно дернулась.

– Пожалуйста, не делайте себе хуже. Я ведь просто хотел помочь…

– Отпустите мою руку. – Я уже не сипела – я шептала.

Понимала, что сама подписала себе приговор, когда села в его машину, но…

Но когда он отпустил и сделал шаг вправо, а затем открыл дверь и махнул в сторону коридора рукой, я поняла, что он знал. Он все знал уже тогда, когда предлагал подвезти. Знал, что у меня никого нет. Что меня не хватятся. Что за меня никто не вступится. Он знал, что я не так чиста перед законом, как думали большинство окружающих.

Неужели он знал абсолютно все?

– Еще нет, но вы можете рассказать мне сами…

Я шла впереди, причем сама, а он – на шаг позади, но его тихие слова я услышала так хорошо, словно он сказал их мне на ухо. Чертов эмпат… Выходит, я сама подписала себе вышку?

Длинный коридор оканчивался большим холлом с лестницей, ведущей наверх. Ну и куда? Прямо, налево, наверх?

– Наверх. Второй этаж, налево, вторая комната. Это гостевая. В ванной есть полотенца. Сухую одежду принесут.

Он больше не скрывал ни своего статуса, ни своих способностей, ни того, что я обязана подчиняться его словам как приказам.

А как иначе, если с тобой разговаривает сам маршал?

– Анна, мне очень жаль, что ваши родители погибли. Поверьте…

– Ни слова!

Плевать, что маршал. Я ненавижу сочувствие в любом виде. Даже от того, кто царь и бог этой местности.

– Вам наверх.

Серые глаза потемнели еще больше и стали почти черными, но я видела и не такое – не испугалась. Лишь выпрямилась, как струна, кивнула и ушла наверх.

Наверху, на втором этаже «того самого» дома, которого боялись все, кто был так или иначе связан с миром иных, я без труда нашла вторую дверь.

Не поняла. Это гостевая? Странно… Комната поражала своими размерами и оформлением. Куда ни глянь – то настоящий персидский ковер известных мастеров (уж я-то в этом разбиралась!), то дизайнерская резная мебель, то картины, которые даже на черном рынке невозможно продать, потому что они все – в неприкосновенном списке.

Если это гостевая, то какова хозяйская?!

Хотя… Мне это неинтересно.

Ванную я нашла сразу, но туда не пошла, а прошла в спальню (о ее шикарном содержимом умолчу, это было выше моего понимания).

Поймав свой взгляд в большом зеркале на полстены, я тускло улыбнулась. На меня смотрела мокрая, грязная, безликая бывшая сирена. Улыбка превратилась в гротескный оскал, и я отвернулась. Не могу. Не хочу! Я слишком похожа на маму… И лишь багровые глаза – папины. Багровые, с полопавшимися сосудами, пугающие всех без исключения, когда я снимала солнечные очки, которые носила последние три недели.

В огромную ванну из черного мрамора хлынула обжигающе горячая вода, грязные и насквозь мокрые вещи полетели на пол одна за другой. Налив в воду самых разных пен и насыпав многочисленных солей, спустя минут пять я легла в мини-бассейн, не став дожидаться, пока вода наберется до верха.

Я никогда не любила воду, предпочитая сокращать контакт с ней до минимума, но три недели назад во мне что-то перегорело. Сломалось. Засбоило. Поменялось полюсами. Заледенело.

Сирена, которая могла очаровать собеседника в секунды, потеряла голос и теперь могла либо шептать, либо сипеть. Демоница, когда-то умеющая вызывать огонь на кончиках пальцев, теперь предпочитала каждый вечер принимать душ, смывая безысходность и боль одиночества водой.

Анналиррия, чьи родители погибли в авиакатастрофе, стала просто Аней. Девушкой без способностей. Девушкой, не имеющей смысла жизни. Девушкой без будущего.

Зачем он привез меня к себе и теперь требует, чтобы я привела себя в порядок? Почему не убить сразу?

– Да. Нет. Да, я обяза…

Прошло от силы десять минут, когда дверь ванной комнаты открылась, и в нее вошел разговаривающий по телефону Кирилл, уже успевший снять пиджак и на ходу развязывающий галстук.

Увидел меня… Замер.

– Я перезвоню.

Сбросил вызов, наклонил голову набок…

– Анна?

– Да?

Я тоже не совсем понимала, причем в первую очередь – его реакцию. Он вел себя так, словно не ожидал меня здесь увидеть. Слава всем богам, вода с обильной пеной была мне уже по грудь, скрывая все то, что положено скрывать от посторонних глаз.