Зеркало судьбы - Андрэ Нортон Страница 2

На долю Твиллы осталась завершающая часть работы — полировка отражающей поверхности диска до зеркального блеска. Девушка должна была отполировать зеркальце своими собственными пальцами, надев на каждый палец специальный колпачок из мягкой, шелковистой ткани, пропитанной вытяжками из разных растений. Когда Твилла полировала зеркальце, от непрерывного, размеренного трения колпачки нагревались и выделяли ароматические вещества — и благовонные, и дурно пахнущие, но все они были необходимы.

Девушка работала сосредоточенно, однако нельзя было сказать, что она при этом не видела и не слышала ничего, что творится вокруг. Твилла, конечно же, заметила внезапную перемену в поведении серого кота, который все это время сидел неподвижно и присматривал за ней хозяйским взглядом. Дымок вскочил, изогнул спину и распушил хвост, глядя желтыми глазищами с двумя узкими черными щелками зрачков на наружную дверь, которая находилась как раз у Твиллы за спиной. Из горла кота вырвалось низкое, воинственное урчание. Услышав этот звук, Халди, как по сигналу, оставила свое занятие — она сидела у очага и неторопливо, размеренно помешивала деревянным половником варево, кипевшее в маленьком котелке, — и повернулась к коту. Ведунья долгим, внимательным взглядом посмотрела на Дымка, потом сняла варево с огня, подняла цепочку, на которой висел котелок, и тоже посмотрела в сторону входной двери. Не отрывая глаз от двери, она вытерла руки о полотенце, заткнутое за тесемку фартука.

Пальцы Твиллы замерли, она даже не закончила очередной виток скольжения по серебристой поверхности зеркального диска. Девушка взглянула на Халди и развернулась на стуле, чтобы тоже оказаться лицом ко входной двери. Стены этого старинного дома были очень толстыми и заглушали почти все звуки, доносившиеся из шумного порта. Но Халди, как, впрочем, и Дымок, обладала способностью чуять беду, даже когда ее еще не видно и не слышно. Беду?

Твиллу захлестнула волна дурного предчувствия. Девушка быстро сунула зеркальце в специально для него предназначенный мешочек, туго затянула шнурок и надела себе на шею, так что мешочек повис на уровне груди. Твилла не оставила его на виду, а спрятала за пазухой, под своим просторным старым платьем. Затем она поспешно сняла с пальцев использованные полировочные колпачки, сложила их вместе и бросила в большой широкогорлый кувшин, потом плотно закрыла крышку ящичка, в котором хранился запас новых колпачков.

Ничего страшного пока не случилось — никто даже не стучал в дверь…

Не успела Твилла об этом подумать, как в дверь постучали. Девушка с удивлением увидела, как ее наставница подняла руку и звонко щелкнула пальцами. Обычно Халди так явно использовала свою силу, только когда они с Твиллой были одни.

Засов на двери, повинуясь воле ведуньи, плавно скользнул в сторону, и дверь распахнулась внутрь — да так быстро, что человек, который стоял на пороге и уже поднял было руку, собираясь постучать снова, не удержал равновесия, ввалился в комнату и едва не упал. Он остановился у входа и завертел головой, слепо глядя прямо перед собой невидящими глазами, потому как из ясного, погожего дня сразу попал в полумрак. И тут, безо всякой видимой причины, в комнате мгновенно стало светлее — так что две женщины смогли ясно рассмотреть своего нежданного гостя.

— Это ты, Гарходж… — Ведунья назвала мужчину по имени, и Твилла тоже его узнала. Гарходж жил по соседству, на этой же улице. Две недели назад Халди помогала при родах его жене. Роды были тяжелые, но ведунья сумела спасти и малыша, и мать, когда другие повивальные бабки уже ничего не могли сделать и все распрощались с надеждой, что женщина и ребенок останутся в живых.

— Ведунья Халди! — Гарходж дышал тяжело и прерывисто, как человек, которому только что пришлось быстро бежать. — Они идут, они прошли уже и по Гюнтерлэйн, и через Грифалькон. У них сейчас недобор, поэтому хватают всех подряд, даже если это не по закону!

Твилла сжалась на стуле в комочек. Гарходжу больше ничего не нужно было объяснять — они и так все поняли.

Охота за невестами! Уже пять лет охотники за девушками время от времени переворачивали вверх дном портовый город, равно как и села, и поселки, и еще два других крупных города Варслаада. Любая не обрученная и здоровая телом девушка могла стать жертвой этой охоты.

Причем ни о каком разбое не было и речи — государственный Совет в полном составе признал «охоту за невестами» законной, и сам король скрепил решение Совета своей подписью и печатью. Поселенцам в Пограничье нужны были жены — и родная страна должна была их предоставить. Конечно, девушкам благородного происхождения такая незавидная участь не грозила, как и тем, которые были помолвлены по всем правилам, с регистрацией в городской ратуше. Зато любую не слишком родовитую свободную девицу в любой миг могли забрать из родительского дома, оторвать от семьи, от всего, что было с детства знакомо, увезти далеко-далеко, за горы, и выдать замуж за первого встречного незнакомца. Непонятно, почему такое происходило — об этом ходили только неясные слухи… Будто бы любому мужчине, переселившемуся в Пограничье, угрожала смертельная опасность, ежели он не был женат. Казалось бы, над такими нелепыми, невероятными слухами можно просто посмеяться… Да только никто не смеялся. А Варслаад очень нуждался в продуктах, которые производили фермеры Пограничья.

Земли самого Варслаада не годились для сельского хозяйства. Из-за обширной открытой добычи ценных руд, на которой основывались богатство и безопасность государства, плодородной почвы здесь почти не осталось. Страна нуждалась в новых землях, пригодных для возделывания. Почти в каждый сезон холодов случались народные бунты — лишенные клочка земли фермеры и голодающие шахтеры выказывали недовольство настоящим положением вещей. А западные земли были сказочно богаты… Караваны из-за гор привозили столько прекрасного зерна и такое изобилие разнообразной еды, что люди всякий раз собирались толпами встречать прибывающих путешественников и с восхищением рассматривали удивительные грузы.

Вот потому-то и охотились за невестами… Хотя из каждой семьи по закону разрешалось забирать только одну дочь, подходящих девушек все равно хватало — да только вечно голодные дочери разорившихся фермеров и обедневших шахтеров были слишком хилыми и слабыми. У них просто не хватило бы сил перенести долгое и трудное путешествие через горы, в дальнее Пограничье.

— Твилла отдана мне в ученицы, — напомнила Халди.

— Ох, ведунья… Поговаривают, будто Скимиш донес в городскую управу, что вашу Твиллу взяли из приюта. А потому она как бы и не совсем тебе ученица. Да и кровной родни у сиротки нету, никаких добрых людей, чтоб за нее могли поручиться. А еще… Не гневайся, ведунья… Только есть и такие, кто дурное про тебя говорит. Втихомолку, конечно, — опасаются все же открыто напраслину возводить. Но кому надо, тот услышит… Будто бы ты, ведунья, недобрые и опасные дела творишь, и не мешало бы кому следует за тобой получше присматривать… Если ты сейчас против них слово скажешь — вот оно и выйдет, что не зря они насчет тебя тень на плетень наводили…

Твилла облизала пересохшие губы. Девушка знала, что таких людей, как Халди, — тех, кто обладает сверхъестественными силами, — многие боятся и даже ненавидят. И не важно, сколько добра было сделано с помощью этих чудесных сил…