Меч эльфов - Бернхард Хеннен Страница 2

Взгляд короля устремился к широкому поясу из могильников и земляных валов. Строгие геометрические формы не подходили к городу с его запутанными улочками и фахверковыми домами с ровными резными фронтонами. Пройдут годы, прежде чем будут готовы новые крепостные стены. Гуннар знал, что все это напрасный труд. Если рыцари священников Тьюреда вдруг окажутся под стенами Фирнстайна, то его королевство будет обречено на погибель, и неважно, насколько крепкими окажутся крепостные стены. Рыцари могли прийти только с юга, и если их знамена покажутся у стен города, значит, все королевство уже покорилось им.

Не стены, а только сила, расположенная по ту сторону каменного крута, может принести спасение. Вот так, как сейчас, в этот отчаянный час, когда Роксанна и ребенок борются со смертью.

Щек Гуннара коснулся теплый ветерок. Король обернулся к каменному кругу. Его окружил аромат весеннего цветущего луга. Он услышал, как зашептал ветер в листве, хотя ближайшие деревья находились от него на расстоянии доброй мили.

Его просьба была услышана! Он должен радоваться. Однако встреча с весной посреди зимы напугала его. Что-то изменилось в каменном кругу. Спиральный узор… Казалось, он пришел в движение.

Гуннар часто заморгал и неуверенно отступил на шаг. Земля, на которой он стоял, была каменистой. Свет просачивался через линии в скале, словно сквозь дверную щель.

Король отошел еще дальше. Свет поднялся, образуя пляшущие линии, из которых вскоре сложилась высокая арка ворот. Не надо смотреть туда! Знает он эти истории… Слишком многих его предков увел Альвенмарк. Они были вырваны из жизни, которую должны вести люди, и ни один не стал там счастливым. Лучше никогда не видеть этого чужого мира!

И все же Гуннар не мог отвести взгляд. За вратами, сотканными из пляшущего света, было заполненное мраком пространство, которое пересекала золотая тропа. А на другом конце тропы, всего лишь в паре шагов от начала, открывались вторые ворота. Гуннар увидел весенний луг, холм, вершину которого венчал могучий дуб…

А затем появилась всадница. Казалось, она парит над золотой тропой, словно призрак. Всего лишь один удар сердца — и она прошла сквозь ворота. Пляшущий свет померк. Мгновение еще доносился аромат весеннего луга, затем снова воцарилась зима.

Гуннар увидел эльфов, как только научился ходить. Еще при дворе его отца они были частыми гостями. Но никогда прежде не доводилось королю видеть, как они приходят из другого мира. Он во все глаза глядел на женщину на молочно-белой кобыле, словно на привидение. Она была одета в серебристо-серые одежды, настолько нежные, что они казались сотканными из лунного света. Ледяной северный ветер играл ее длинными черными волосами. Она была так невообразимо прекрасна, что король не мог вымолвить ни слова.

Всадница была одета так, словно собиралась на праздник летней ночи, тем не менее ледяной холод как будто не доставлял ей ни малейших неудобств.

— Ты сказал, твоя жена на грани смерти.

Гуннар смог только кивнуть. Он откашлялся, но голос оставил его.

— Меня зовут Морвенна, дочь Алатайи, — сказала она и протянула ему руку.

Хотя она была ниже его и очень изящна, рукопожатие получилось крепким. Без всяких усилий она подняла Гуннара и посадила на лошадь перед собой. Затылком он чувствовал ее теплое дыхание. Эльфийка натянула поводья, и лошадь понеслась вниз по крутому склону. Они скакали по его следам, по широкой оставленной им борозде, когда он с трудом поднимался в гору. Обитые серебром копыта лошади даже не проваливались в снежное покрывало. В пути их сопровождал лишь нежный звон колокольчиков на сбруе, а вокруг стояла тишина. Ночь наблюдала за ними, словно чувствуя, что в мир людей вторглось нечто чуждое.

Гуннар с тоской подумал о своем предке и цене, которую Мандред когда-то заплатил за помощь эльфов. Тревога заставила короля наконец заговорить.

— Что потребует твоя королева за помощь? — хрипло спросил он.

Морвенна промолчала, однако Гуннар был уверен, что та улыбается за его спиной.