Молодая Элита - Мари Лу Страница 2

Ну вот, теперь вы знаете о моем увечье.

Я меченая. Мальфетто.

Внешность моей сестры болезнь пощадила. У меня же на месте левого глаза только шрам, словно самого глаза никогда и не было. Волосы Виолетты тоже сохранили свой цвет и блеск, тогда как мои сделались переменчивого серебристого цвета. И ресницы тоже. При солнце они почти белые, будто сияние зимней луны. В темноте становятся густо-серыми, как нить из шелка цвета стали.

И все-таки мне повезло больше, чем маме. Как и многие взрослые, она от этой болезни умерла. Помню, я ночами приходила в ее опустевшую спальню и плакала, сожалея, что кровавая лихорадка не забрала вместо нее отца.

Отец и его таинственный гость продолжали свой разговор. Любопытство пересилило. Я встала, тихонечко подошла к двери и приоткрыла ее. Галерея второго этажа была тускло освещена. Внизу, в зале, напротив отца сидел незнакомый мне широкоплечий мужчина. Виски, тронутые сединой. Волосы, традиционно увязанные в хвостик. Черный бархатный камзол с оранжевыми вставками, ткань которого красиво переливалась под свечами люстры. Мой отец тоже был в бархатном камзоле, но в старом и изрядно потертом. До эпидемии он одевался столь же богато, как и его гость. А сейчас? Трудно оставаться успешным негоциантом, когда твоя старшая дочь – мальфетто. Пятно на имени семьи.

Отец и гость пили вино. Должно быть, отец рассчитывал произвести благоприятное впечатление на незнакомца, если раскупорил одну из наших последних бочек добротного вина.

Я открыла дверь чуть шире, выбралась на галерею и села на ступеньках, подтянув колени к подбородку. Мое любимое место. Иногда я воображала себя королевой, стоящей на балконе дворца. Внизу – мои подданные, распростершиеся ниц. Сейчас мне было не до фантазий. Меня занимал разговор мужчин. Как всегда, я прикрыла шрам прядью. Мои пальцы неуклюже обхватили балясину лестницы. Однажды отец сломал мне безымянный палец, и тот сросся криво и плохо сгибался.

– Господин Амотеру, не сочтите мои слова оскорблением, – сказал гость. – Вы были негоциантом с прекрасной репутацией, но… те времена давно прошли. Я не хочу оказаться замеченным в делах с семьей, где есть мальфетто. Вы же знаете примету: это к беде. И вы мало что можете мне предложить.

Отец продолжал улыбаться. Род занятий научил его улыбаться, даже когда на душе было паршиво.

– В городе есть заимодавцы, которые не отказываются иметь со мной дело. Как только наладится морское сообщение, я с процентами верну вам все деньги. В нынешнем году спрос на тамуранские шелка и пряности очень велик.

Слова отца не впечатлили гостя.

– Король туп, как пес. А собаки не умеют править государством. В ближайшие годы бесполезно рассчитывать на налаживание морского сообщения. По-моему, оно будет только хиреть. Добавьте к этому новый закон о податях. Боюсь, ваши долги вырастут так, что вы не сумеете расплатиться.

Отец хлебнул вина и откинулся на спинку стула.

– Но неужели мне совсем нечего вам предложить? – со вздохом спросил он.

Гость задумчиво разглядывал вино в своем бокале. Его лицо было изрезано морщинами, от которых меня пробрала дрожь.

– Расскажите мне про Аделину. Много ли претендентов на ее руку?

Отец и так раскраснелся от выпитого вина, однако вопрос гостя добавил краски его щекам.

– К Аделине женихи не торопятся.

– Стало быть, никто не горит желанием брать в жены ваше маленькое… недоразумение, – улыбнулся гость.

– Желающих не так много, как бы мне хотелось, – возразил отец и поджал губы.

– А что говорят о ней другие?

– Другие женихи? – Отец устало провел рукой по лицу, словно признавая, что и он ошеломлен моим увечьем. – Все говорят одно и то же. И причина одинакова: ее… отметины. Что мне вам сказать, господин? Никто не хочет видеть мальфетто матерью своих детей.

Гость слушал, отпуская сочувственные восклицания.

– Кстати, вы слышали последние новости из Эстенции? Двое знатных горожан возвращались домой из оперы, а потом их нашли сгоревшими дотла.

Отец ухватился за эту тему, рассчитывая на дальнейшее сочувствие гостя.

– Стену опалило, а тела этих несчастных оплавились изнутри. Да, любезный господин, все страшатся мальфетто. Даже вы отказываетесь иметь дело со мной, и я бессилен что-либо изменить.

Я знала, о чем речь. Отец говорил об особых мальфетто. Их была всего горстка – детей, переболевших кровавой лихорадкой и получивших отметины совсем иного рода. Невидимые и не связанные с нашим миром. Об этих мальфетто всегда шептались. Их называли демонами. Но я тайно восхищалась ими. Рассказывали, что они умеют вызывать огонь и ветер. Повелевать дикими животными. Исчезать. А еще они умели убивать без всякого оружия. Взглядом.

Если потолкаться среди сомнительных лавчонок, можно найти амулеты с именами этих мальфетто, красиво выгравированными на дощечках. Кто-то считает, что амулет дарует их покровительство или по меньшей мере защиту от них. Что бы о них ни думали, но их имена знают все. Жнец. Чародей. Ветроходец. Алхимик.

Молодая Элита.

Гость покачал головой:

– Я слышал, что даже отвергавшие Аделину женихи продолжают пялиться на нее и исходить слюной от желания. – Он помолчал. – Конечно, ее отметина… вызывает досаду. Но красивая девушка остается красивой девушкой.

Его глаза странно блеснули, отчего у меня свело живот и я еще глубже вдавила подбородок в колени. Как будто это могло меня защитить!

Слова гостя привели отца в замешательство. Он даже перестал горбиться.

– Вы никак просите у меня руки Аделины?

Сунув руку в карман камзола, гость извлек оттуда и бросил на стол коричневый мешочек. Тот тяжело звякнул о столешницу. Этот звук безошибочно подсказал мне, что он туго набит золотыми талентами. Недаром я выросла в семье негоцианта. Я едва не вскрикнула от удивления.

Пока отец, разинув рот, смотрел на мешочек, гость задумчиво потягивал вино.

– Мне известно, что вы несколько лет не платили в казну подати за свое имение. Известно мне и о ваших новых долгах. Я готов все это покрыть в обмен на вашу Аделину.

– Но ведь вы женаты, – хмурясь, произнес отец.

– Совершенно верно, – согласился гость и добавил: – Я же не сказал вам, что хочу на ней жениться. Я лишь предложил забрать ее от вас.

Кровь отхлынула от моего лица.

– Значит, вы хотите взять ее… в наложницы?

– Ни один аристократ в здравом уме не взял бы в жены девушку с таким увечьем. Появиться рука об руку с Аделиной в тех местах, где я бываю… Господин Амотеру, я дорожу своей репутацией. Но мы без особого труда смогли бы решить этот вопрос. У Аделины будет свой дом, а у вас – золото. – Гость поднял руку. – Но одно условие. Аделина нужна мне немедленно. Я не собираюсь целый год ждать, пока ей исполнится семнадцать.