Алая королева - Виктория Авеярд Страница 2

— Иногда я забываю о том, что у тебя ноги ребенка.

— Зато не мозги, как у тебя.

Проходя мимо, я легко чмокнула его в щеку. Он рассмеялся.

— Ты сегодня ворчливее, чем обычно.

— Не люблю я все это.

— Прекрасно тебя понимаю, — посерьезнел Килорн.

И вот мы вышли к арене. Над головой пылало знойное солнце. Арену построили лет десять назад. Это, без сомнения, самое огромное строение в Сваях. Конечно, наша арена — ничто по сравнению с грандиозными сооружениями в больших городах, но вздымающиеся вверх стальные арки и тысячи квадратных футов бетона у любой поселковой девчонки могут вызвать полнейший восторг.

Повсюду в толпе видны были стражники в черно-серебристой форме. Сегодня — Первая пятница, и стражники едва сдерживали свое нетерпение. Вооружены они были револьверами или небольшими пистолетами, но это скорее дань традиции. Никто не посмеет угрожать стражникам. Они серебряные, а серебряным нечего опасаться со стороны красных. Все это знают. Мы им не ровня, хотя с первого взгляда и не скажешь. Единственное явное отличие состоит в том, что серебряные ходят, гордо выпрямившись, а наши спины сгорблены тяжелым трудом, тщетными надеждами и молчаливым недовольством тем местом, которое мы занимаем в обществе.

Наша арена не крытая, поэтому здесь так же жарко, как и везде. Килорн, поднимаясь на цыпочки, как обычно, повел меня туда, где было некое подобие тени. Настоящих деревянных скамеек на арене не было. Обычные люди сидели просто на бетоне. Только благородные серебряные наверху имели возможность сидеть в тени и прохладе удобных лож. Там к их услугам — прохладительные напитки, всевозможные яства, лед, даже в самый знойный летний день, мягкие стулья, электрический свет и другие радости жизни, недоступные мне. А серебряные ничего этого не ценят и время от времени жалуются на «нестерпимые условия». Если мне выпадет шанс, я им покажу, что значит нестерпимые условия. Все, что у нас есть, — бетонные сиденья и большие видеоэкраны, цвета которых отличаются излишней пестротой, а звуки прямо-таки оглушают.

— Ставлю дневной заработок на то, что сегодня победит сильнорукий, — сказал Килорн, бросая огрызок яблока себе под ноги. — Спорим?

— И не подумаю, — отрезала я в ответ.

Многие красные ставят свои серьги на кон во время боев. Они надеются немного разжиться деньжатами и скрасить свою жизнь в течение следующей недели, но я такими глупостями не увлекаюсь, пусть даже спорить придется с Килорном. Проще срезать толстый кошель у букмекера, чем получить у него свой выигрыш.

— Нельзя спускать свои деньги вот так глупо.

— Если я прав, то денежки ко мне вернутся. Сильнорукие почти всегда побеждают.

Сильнорукие составляли примерно половину от всех бойцов. Их навыки и опыт как нельзя лучше подходили для арены. В этом сильнорукие превосходили всех остальных серебряных. Благодаря своей суперсиле, превышающей возможности простого человека, они упивались властью над противником и швыряли бойцов противоположного лагеря по арене, словно тряпичных кукол.

— А как насчет его противника? — спросила я, размышляя о тех серебряных, которых могу сегодня увидеть.

На свете существуют ужасные и грозные телекины, стрижи, нимфы, зеленые, каменнокожие…

— Не знаю. Надеюсь, увижу что-нибудь стоящее. Скучать, по крайней мере, не придется.

Я и Килорн придерживались разных взглядов на то, что я называла «шоу от серебряных». Мне не доставляло удовольствия наблюдать за тем, как два бойца калечат друг друга, а вот приятель это дело просто обожал.

— Пусть убивают друг друга, — порой говаривал Килорн. — Все равно они нам чужие.

Он не понимал, чем эти зрелища являются на самом деле. Килорн воображал, что серебряные проводят их лишь для того, чтобы дать нам передышку, временное отдохновение от ежедневного тяжкого труда. В действительности эти бои являлись заранее просчитанным, холодным ходом, своеобразным посланием, адресованным красным. На арене сражаются только серебряные, потому что только серебряные могут выжить там. Они сражаются для того, чтобы мы видели их силу и мощь. Они говорят красным: «Вы нам не ровня. Мы лучше вас. Мы подобны богам». Каждый удар на арене свидетельствует об этом.

И они полностью правы. В прошлом месяце я наблюдала за боем стрижа с телекином. Хотя стриж передвигался со скоростью молнии, телекин, не теряя хладнокровия, остановил его одной силой своего духа. Не двигаясь, он поднял стрижа над землей. Я видела, как телекин начал душить противника своими невидимыми путами. Когда лицо стрижа посинело, телекину присудили победу. Килорн был очень доволен, так как он ставил на телекина.

— Леди и джентльмены! Серебряные и красные! Добро пожаловать на Первую пятницу! Сегодня мы узнаем имена победителей августа.

Громогласное приветствие ведущего разносилось эхом над ареной, отражаясь от стен. В его голосе звучала едва скрываемая тоска, и я не могла винить его за это чувство.

Когда-то давным-давно подобного рода зрелища были не соревнованиями, а видом приведения в исполнение смертного приговора. Арестантов и врагов государства привозили в столичный град Археон и убивали на глазах у венценосного серебряного. Судя по всему, серебряным эта затея так понравилась, что они решили устраивать соревнования. Теперь главным стало не убийство, а увеселение. Зрелища стали называть турнирами. Постепенно они распространились на другие города, на другие арены и на более широкую аудиторию. Понемногу на турниры начали допускать красных, выделяя им дешевые места. Прошло немного времени, и серебряные понастроили арены везде, где только могли, даже в таком захудалом поселке, как Сваи. Со временем посещение боев из поощрения превратилось в неприятную обязанность. Мой брат Шейд говорил, что в городах, в которых построили арены, замечено было ощутимое снижение преступности в среде красных. Даже бунтовать стали меньше. Теперь серебряным не приходилось прибегать к публичным казням, легионерам и стражникам. Два бойца на арене пугали нас ничуть не меньше.

Сегодня оба бойца были, что называется, как на подбор. Первым на белый песок арены вышел Кантос Каррос, серебряный из Портовой Гавани с востока. Я с первого взгляда определила, что он сильнорукий. На видеоэкране красовался истинный воин: руки похожи на два ствола дерева — жилистые, напряженные, с набухшими венами. Когда он улыбнулся, я заметила, что большинство его зубов либо вообще выбиты, либо поломаны. Быть может, он подрался со своей собственной зубной щеткой, когда еще был маленьким мальчиком.

Килорн и сидящие рядом с нами односельчане приветствовали его восторженными криками. Стражник в качестве поощрения бросил буханку хлеба в направлении самого громкого. Слева от меня другой стражник протянул ярко-желтую бумажку визжащему от восторга ребенку. Электробумага. Пополнение скудного рациона. Они всё делают для того, чтобы мы восторженно кричали, чтобы восхищались, чтобы смотрели на бои вне зависимости от того, хотим мы этого или нет.

— Молодцы! Кричите громче! Пусть боец вас слышит! — стараясь придать голосу хотя бы видимость воодушевления, заявил ведущий. — А теперь позвольте представить его противника: Самсон Мерандус из самой столицы.