Волк. Стая - Виктория Гетто Страница 2

Просидев под деревом почти час убедился, что хижина либо покинута, либо заброшена, что впрочем, особой разницы в моём случае не составляла. Но всё-таки поостерёгся ломиться в открытую и пробирался к этой куче брёвен почти час. Если верить местному светилу. Мда… Посеревшие от времени стволы, без коры. Вывалившиеся из швов клочья мха, используемого в качестве конопатки. Подслеповатое окошко с остатками каких то лохмотьев. Сколоченная из жердей деревянным шипами дверь, пронзительно заскрипевшая, когда её открывал… Так я и вошёл внутрь, с тесаком в одной руке, и готовой к удару второй. Внутри… А что внутри? Грубая лежанка, на которой застыл скелет с клочьями бороды, укутанный в полуистлевшую материю. Очень, кстати, занятную. Ручной работы. Это я смог определить сразу. Даже невооружённым взглядом. Видел такое в музее. Нитки неровные, из которых лохмотья состояли. Окраска. В общем, понятно стало одно — мир здесь крайне примитивный. Ну, очень. Инструменты, что обнаружились в хижине — деревянные. Металла вообще не было, за исключением мешочка из кожи, найденного в глиняном кувшине с парой жёлтых и тройкой чёрных кружочков, на которых было грубо что-то вычеканено. Как я понял — монеты местные. Жёлтые. Уж не золотые ли? Куснул — след остался. Точно. Золото. Что-то железное в лачуге явно было. Но теперь на том месте бурые потёки ржавчины. Сгнило. Интересно, сколько лет тут никого живого не было? Нашёл кусок полуистлевшей шкуры, сложил на него останки прежнего жителя, вынес наружу и захоронил в неглубокой яме. Даже кол воткнул в ногах. Спи, мой предшественник. Потом занялся осмотром дальше и тщательней. Наткнулся на несколько сгнивших пеньков. Грубо срубленных. Значит, был топор. Ну, от которого лишь ржавчина осталась. Ещё — на поле какой то-мелкий злак. То ли дикая рожь, то ли просо. Не разбираюсь я в этом. Совершенно. Но в желудке забулькало. Поесть бы не мешало. А чего? В моём аварийном рундуке только сухие пайки. И совсем немного. Если питаться, как положено — десять дней. Потом хоть зубы на полку клади. Или… Вспомнил, что видел живность. Немного успокоился. На крайний случай можно чего-нибудь и добыть. Да и озеро большое, может, в нём рыба водится. Тоже вещь съедобная. Пока обойдёмся пайком, а утром решим. Где спать лечь? В истребителе, на улице? В хижине? В последнем месте чего-то не тянуло. Слишком уж скелет с оскаленными зубами явственно перед глазами стоял. Кстати, интересно, а как сей отшельник сюда попал? Неужели тропа имеется? Поищем. Обязательно. А пока…

Выудил небольшой, с ладонь, квадрат, оторвал от него уголок. Зачерпнув глиняной кружкой, оставшейся от прежнего владельца, влил внутрь примерно четверть литра воды. Затем свёл края разрыва, коснулся пальцем алого квадрата в центре упаковки с одной стороны. Брикет заурчал, зашипел, потом вдруг резко увеличился в объёме. Готово! Не очень вкусно, зато сытно. До следующего вечера точно есть не захочется. Пока возился — темнеть начало. Эх, так и не решил, где ночевать. Впрочем… Покосился на лежанку. Чего покойников бояться? Он уже лет десять назад умер. Так что… Подбросил охапку хвороста в топку грубого открытого очага, извлёк из аварийного запаса «вечную зажигалку», поджёг. Что интересно — огонь. На него никогда не надоедает смотреть. То ли генная память. То ли нечто другое. Но так вот. Когда пламя чистое. От дерева. Настоящее. Не обманка от нефти или другой синтетики. От этой мерзости пламя грязное. Мутное. Вызывающее лишь отвращение. А тут — настоящий хворост, гора которого, высушенная до звона, нашлась позади низкого строения. Эх, хорошо. Живой. Вокруг — воздух. Не надо беспокоиться о том, что не хватит для дыхания. Вода. Почва. Расстелил на земле сверкающее атермальное одеяло, предварительно выкопав две ямки — для бедра и для плеча. Лежаком, всё-таки, побрезговал. Плотнее прикрыл ещё составляющую одно целое дверь. В окно никто, представляющий угрозу, не просочится. Оно крохотное. Даже мыши голову не просунуть. Стены прочные. Брёвна, из которых те сложены, толщиной сантиметров по сорок. А что щели — дело поправимое. В будущем. Если, конечно, тут застряну… Вытянулся на плёнке, глядя в очаг, весело полощущий языками пламени. Романтика. Ага! Это же не турпоход в стиле прошлого! Связи — нет. Энергии — нет. Оружия — нет. Собственно говоря, ничего нет. Вообще. Тесак, универсальный инструмент, он же лопата, топор, пила в одном флаконе. Моток мононити, из которой можно сделать либо удочку, либо тетиву. Не очень большой, кстати. Иголки. Девять брикетов сухого пайка. Вечная зажигалка. Пара флакончиков с универсальным антидотом и шприц с регенерином. Бинокль. Всё. Плюс останки моего истребителя. Обшивка. Немного трубок разного диаметра. Проводка. Силовой каркас. Бронестекло и бронепласт. Всё, пожалуй. Ах, да — ещё скафандр. Точнее, пилотский костюм. И всё. Шлем со всей своей машинерией — мёртв. Устройство криосна — повреждено. Нет анабиотического раствора. В общем, вариантов три. Первый — просто дожрать сухпай и потом либо утопиться, либо прыгнуть со скалы и разбиться вдребезги. Второй — попытаться кое-как устроиться в этой горной ложбине. Крыша над головой на первое время есть. Судя по лиственному покрову под ногами — и времена года. Дело крайне рискованное. Сколько времени длится год? Сколько времени тут зима? Холодная, или не очень? Что можно вырастить, если не знаешь, растёт ли вообще чего-нибудь тут полезное или съедобное? Одежда? Инструменты? Чем обработать почву? Руками много не накопаешь! Особенно, с голодухи…

Вариант три — искать дорогу к людям, и просить Вселенную, чтобы аборигены не слишком отличались от него по внешнему виду. По костям, вроде бы такие же. Но вот внешние отличия могут быть какими угодно. Скажем, кожа у них синяя будет, или нос хоботом… Какая муть в голову лезет! Нет, надо с утра спокойно, не торопясь, обойти долину по кругу. Как раз на день занятие будет. Поискать, чем тут тот покойник занимался. На самом деле. Найти тропу. А дальше будем думать. Время пока есть. Так что… Не заметил, как задремал, ворочаясь на жёсткой земле пола… Яркие лучи солнца разбудили меня ближе к полудню. Даже странно — столько спал в анабиозе, а тут снова, как сонная муха. Но потом, подумав, сообразил, что вчера с отвычки набегался и налазился, организм ещё не окреп и не пришёл в нормальный рабочий режим, вот и затребовал отдыха. Сбросил с себя лётный костюм, оставшись в трико, умылся у озера. Жаль, побриться нечем. Щетина уже полезла. Ладно. Сойдёт и так. Кто меня видит? Живность? Птички? Им по барабану, как выглядит двуногий хомо…

Вооружившись тесаком, побрёл к скалам. Искать надо там. Дорогу к людям. Должна быть тропа. Ведь как то мой предшественник сюда попал? И верно, чем ближе к почти отвесным каменным склонам, тем больше следов человека. Там — полузаплывший затёс на могучем стволе. В другом месте — пенёк. А вот и… Яма. Большая. Довольно глубокая. Хм… И не одна, как я вижу. Метрах в ста ещё одна. Уже с обвалившимися краями. Словно воронка от снаряда. А там что? Пещера? Точно! И чем ближе я подхожу, тем она больше… Вход большой. Где-то два моих роста. И уходит куда-то вверх. Может, здесь? Этакий природный тоннель. Хотелось бы надеяться. Но нужен факел. Фонаря то у меня нет. Чтобы придумать? Делаю пару шагов в густую тень, замираю, чтобы немного привыкли глаза. Невольно передёргиваю плечами от пробежавшего по коже озноба. Хотя тут и сухо, без малейших следов влаги, но… В полусумраке входа сразу становится холодно. Разогрелся, пока пересекал долину. Да и солнце уже в зените. Есть хочется… Сильно… Вроде бы привык. Что-то там виднеется. Только вот эти большие булыжники, разбросанные по неровному полу. И так ногу сломать можно, так ещё и глыбы. Только вот странные какие-то. Словно их долго шлифовали. Или они лежали на морском дне. Зато сами скалы острые и зубчатые… Ненормально выглядит. Рискнуть? А что потом? Без огня внутри делать нечего. Нужен факел…