Тайный рыцарь - Руслан Мельников Страница 2

Лишь вяло шевелилось на воротной павезе намокшее полотнище со странным символом. Круг, квадрат… Прямые линии, прямые углы… Черное на белом… Что-то новенькое… Что-то совсем новенькое. Пугающе новое…

* * *

Предводитель кочевников колебался недолго. Они еще не приблизились к замку на расстояние полета стрелы, а значит, находились в относительной безопасности. Из замка их не достать. Вылазка? Что ж, тот, кто захочет их атаковать, скоро пожалеет об этом. Полсотни отборных степных воинов — не шутка. А отступать… Так некуда им здесь отступать. Не родные степи вокруг, а в этом чужом заснеженном, опостылевшем лесу долго они не протянут. Особенно раненые. Да и поздно уже отступать-то. Заметили ведь в замке, наверняка. Стража вот, правда, почему-то не суетится. Не похоже это ни на коварного врага, ни на гостеприимного друга.

Седой старик с обоюдоострым копьем приблизился к вожаку. Заговорил, отчаянно размахивая руками. Шрамолицый выслушал его доводы почтительно, но без должного внимания. Старец призывал к осторожности. Что ж, предводитель кочевников будет осторожным. Настолько, насколько может быть осторожным человек, привыкший воевать и побеждать.

Решение принято. Властный взмах руки послал к крепости двух разведчиков. Уходить отсюда просто так, ничего не выяснив, нельзя. Еще один повелительный жест… Носилки с ранеными укрыты за ближайшими деревьями. Еще дальше в лес степняки отогнали запасных лошадей. Присматривать за табуном оставили молодого проводника и старца.

Шрамолицый отдавал новые беззвучные приказы. Воины рассредоточивались, подтягивались к деревьям на краю леса. Оружие готово к бою. На лицах — ни следа прежней усталости. Если возникнет необходимость драться, атаковать нужно будет всем сразу. Навалиться гурьбой. Быстро. Громко. Наскоком… Это действенный прием. Это сбивает с толку противника. Это вселяет страх во вражеские сердца. Нужно только выбрать подходящий момент…

Всадник с рассеченным лицом напряженно следил за продвижением разведчиков. А на стенах по-прежнему — никого. Не бегут к бойницам стрелки, не мелькают над каменными зубцами шлемы и копья. Замок спал, как и все вокруг, спал затянувшимся зимним сном и не желал пробуждаться. А ведь дозорный на смотровой площадке главной башни давно должен был подать знак своим. Не подал… Может, все-таки ничего страшного? Может, узнал союзников и не счел нужным поднимать тревогу? Хорошо бы, если так.

Два разведчика преодолели ровно половину пути. Теперь любого из них легко достать со стен стрелой или арбалетным болтом. Никто, однако, не стреляет. Но и не спешит навстречу. Странно… Очень странно замок встречает гостей.

А есть ли там вообще кто живой? Все это начинало здорово смахивать на ловушку. Или на неприятный сюрприз..

Разведчики остановились. Прикрылись щитами. Топчутся на месте. Им запрещено приближаться к стенам ближе, чем требуется для того, чтобы перекрикиваться с защитниками. Оба что-то кричат, машут руками. Оружия в руках нет.

Громоздкая воротная павеза вздрагивает… Она не откатывается, не открывается. Она поднимается. Криво, косо, нелепо. Один конец заграждения остается на месте, другой задирается кверху. Удивительные ворота! Но они уже не преграждают въезд в замок.

Краткий сухой приказ шрамолицего — и вот уже весь отряд выдвигается из леса. Лошади идут неторопливой трусцой. Путь свободен — чего еще надо? Но на опасной границе — там, где стрела, пущенная из замка, утратит большую часть своей убойной силы, ударит на излете и не сможет причинить серьезного вреда, кочевник со шрамом на лице вновь останавливает воинов. Отсюда еще можно успеть отступить к лесу, если сонная крепость вдруг оживет, если проявит враждебность. Последняя мера предосторожности…

Чуть позади шрамолицего всадника придержал коня копейщик. Шрамолицый кивнул, не оборачиваясь. Копейщик поднял копье, тряхнул бунчуком. Снег с отяжелевшего конского хвоста на длинном древке осыпал обоих.

Разведчики впереди заметили знак.

Тронули коней, двинулись наискось — к распахнутому проему ворот. Ехали рядом — стремя в стремя, словно ища поддержки друг у друга. Ехали молча. И ехали медленно.

Отряд, вставший между лесом и крепостью, наблюдал. Отряд ждал… Предводитель степняков застыл в седле, стараясь скрыть от соратников внезапное предчувствие беды. Оно нахлынуло, накатилось вдруг, ни с того ни с сего, из ниоткуда. Страшное предчувствие неминуемой, неотвратимой гибели в чужой северной земле, среди лесов и болот. Сердце защемило от смертной тоски. Но он сидел прямо и недвижимо. Только зубы стиснуты сильнее обычного. Только щелочки глаз поблескивают стальными отблесками. Только из-под шлема стекает холодная капля.

Одна, вторая, третья… Прямо по шершавому желобку не зарубцевавшегося еще шрама. И это уже не тающий снег. Это пот неимоверного напряжения.

* * *

Испарину на изуродованном скуластом лице было хорошо видно со смотровой площадки замкового донжона. Четырехкратный прицел винтовки «Каг-98» давал снайперу такую возможность: надежная немецкая оптика безотказно работала и в условиях низких температур, и при повышенной влажности.

Скорострельные универсальные пулеметы «MG-42» тоже не боялись ни холода, ни сырости. Такие пулеметы можно устанавливать где угодно: на танках, автомобилях, мотоциклах… Сейчас они стояли на станках-треногах в угловых башнях замка. Боевые расчеты, скрытые в тени бойниц, давно пристрелялись к местности и распределили сектора стрельбы. Отряд кочевников топтался как раз на линии перекрестного огня.

Разведчикам не суждено было доехать даже до рва. В сотне метров от крепости лошадиное копыто потревожило снежный бугорок. Чуткий взрыватель противопехотной «прыгающей» «Schrapnellmine 35» отреагировал незамедлительно. Хлопок — и из неприметной белой кочки в облачке дыма подскочил небольшой цилиндрик. А полсекунды спустя — уже в воздухе, на полутораметровой высоте — прогремел взрыв.

Вздрогнули и люди, и кони. Степняки, остановившиеся на полпути между лесом и замком, невольно отшатнулись назад. Дернувшись от резкого движения, бунчук на копье сигнальщика еще раз окропил мокрым снегом лицо шрамолицего предводителя.

Двум всадникам впереди пришлось хуже: их осыпало не холодным влажным пухом. Триста шестьдесят пять стальных шариков и осколки корпуса «S. Mi.35» не оставляют никаких шансов в радиусе двадцати пяти метров. И доспехи от такой смертоносной сыпи не защищают. Оба разведчика целиком попали в зону поражения. Нашпигованные металлом с ног до головы, всадники рухнули наземь вместе с лошадьми.

И это было только начало.

— Фойер! — пронзительный крик-команда разнесся над обманчиво сонным замком.

На стены не выскочили воины, из распахнутых ворот не ринулась вражеская конница. Ударили стрелки. Сразу, одновременно. И вовсе не стрелами на излете.

Первую пулю снайпер вогнал точно в шрам предводителя степняков. Тот как раз поворачивал коня к лесу и подставил под выстрел левую — обезображенную половину лица. Вторая пуля пробила шлем и череп растерянного сигнальщика с конским хвостом на копейном древке. Третья настигла самого проворного всадника, уже гнавшего лошадь к спасительным деревьям. Конечно, ни щит, заброшенный за спину, ни чешуйчатый панцирь его не уберегли.