Мой ангел Крысолов - Ольга Родионова Страница 2

— Да со мной все нормально. — Тритон опять усмехнулся, хотел что-то добавить, но вдруг задрожал крупной дрожью. Пальцы стиснули шарик жемчужины и сразу разжались. Жемчужина упала на каменный пол с неожиданно звонким стуком и покатилась под стол. Корабельник невольно проводил ее глазами. В ту же секунду Тритон качнулся, тихо сел, а потом лег на пол.

— Кудряш! — закричал Корабельник, склоняясь над ним, и в кабинете, точно из стены, возник гибкий светловолосый парень с рыжим котенком на руках. Ощутимо запахло медом.

— Лекаря позови, — Корабельник подхватил Тритона под коленки и плечи и с усилием встал.

— Помочь, Учитель? — Кудряш отпустил котенка, и тот моментально шмыгнул под стол, ловя лапкой закатившийся перламутровый шарик.

— Не надо. Давай за Лекарем… Впрочем, он уже идет сюда.

Он положил свою ношу на диван, — Тритон горел огнем, мерзавец, чтоб вы все провалились вместе со своими выходками, как будто мне больше всех надо, сил уже нет никаких, — и выпрямился: в кабинет влетела Нета в своем красном платье, на лице — ужасное беспокойство.

Ее глаза обежали комнату и остановились на скрюченной фигуре на покрытом толстым ковром диване.

— Что?.. — прошептала она испуганно, и сразу заплакала, как будто открыли кран.

— Угу, — сказал Корабельник злобно. — Плачь, плачь. Рыдай. Ты их распустила до невозможности, а своего Тошеньку больше всех. Почему ты ему позволяешь такие выходки?.. Ладно, не реви.

Он полез в карман, достал носовой платок — чистый батист, Рада вышивала, а как же, — и протянул Нете. Та не обратила ни на платок, ни на катящиеся по лицу слезы никакого внимания, глазом даже не повела, шмыгнула к дивану и опустилась на пол рядом с ним. Ее рука осторожно легла на лоб Тритона.

— Больно, — прошептал он, не открывая глаз.

— Конечно, больно, — мягкий интеллигентный голос Лекаря раздался за спиной Корабельника, и тот опять не услышал, как Лекарь вошел. Лекарь пользовался дверями по прямому назначению — чтобы куда-нибудь войти, но его шаг был так нечеловечески легок, что даже Корабельник, который по определению слышал и видел все, никогда не мог уловить его приближения.

— Не меньше сорока, — Лекарь разогнулся, выпустил руку Тритона, посмотрел на Корабельника со значением. — Я его забираю.

— Что, в лазарет? — вскинулась Нета. — Я тоже…

— Нет, не тоже, — Корабельник поймал ее за локоть, тряхнул и рывком поставил на ноги. — И не сиди на холодном камне. Постой, я сказал! Мне нужно с тобой поговорить.

— Я умею лечить, — упрямо вывернулась она из-под его руки. — Я умею…

— Умеешь, умеешь, — Корабельник прищурился. — И лечить, и летать…

Лекарь обернулся и остро взглянул на Нету своими огромными голубыми глазами.

— Ты в город летала?.. Опять?

— Лекарь, — горячо сказала Нета, — у меня ничего не болит! Я же не аква! Я обычная… и к океану даже близко не подхожу… И у меня никогда потом голова не болит, правда-правда, клянусь!

— Хорошо, — Лекарь мягко улыбнулся. — Когда закончишь получать выговор, зайди ко мне. И ты, — он повернулся к Корабельнику, — кстати, тоже вечерком загляни. Мне твои глаза не нравятся.

— Так лучше? — Корабельник раздраженно выхватил из нагрудного кармана темные очки и нацепил их на переносицу.

Лекарь, не обратив никакого внимания на его злобность, снова склонился над своим пациентом.

— Голова болит? Позвоночник? Кости ломит?..

Его мягкий голос звучал успокаивающе и ровно, как будто ничего страшного не произошло и не может произойти, и Нета, вытерев слезы, с надеждой глядела то на него, то на Тритона.

Вот только Тритон не отвечал.

Корабельник снял очки и шагнул к дивану, склонился над Тритоном, выпрямился, и они с Лекарем обменялись тревожными взглядами.

— Кудряш, Умник, давайте носилки.

В кабинете тут же возникли озабоченный Кудряш и молчаливый Умник с легкими полотняными носилками на плече. Они без лишних слов развернули носилки, осторожно переложили на них Тритона, подняли и быстро вышли следом за Лекарем.

— Нета, ну-ка остановись, — Корабельник предостерегающе поднял руку, и рванувшаяся было бежать следом Нета покорно замерла.

— Значит, так… В городе эпидемия, на такой-то жаре это неудивительно, люди мрут как мухи. Петрушка Жмых сказал, что накануне кто-то видел на улицах парочку-другую отродий. Натурально, народ моментально связал возникновение эпидемии с их визитом в город. Это понятно?.. Вижу, понятно. Так вот, с кем ты ходила в город? Смотри мне в глаза, Нета!

Он приподнял подбородок девушки и уставился своими черными глазами в самую глубину ее зрачков. Прошло всего несколько секунд, и она еле слышно выдавила:

— Надень очки, Учитель… мне больно.

Он еще секунду помедлил прежде чем выпустить ее подбородок. Нета села на диван, держась за голову двумя руками.

— Изверг ты все-таки… я бы и сама сказала, ты же знаешь. Да, Птичий Пастух ходил, я, Алиска и Тритон. Но никакой эпидемией там тогда еще и не пахло. Во-первых, я бы почуяла. Во-вторых… ты же не думаешь, что тетрадь?..

— Вооот!.. — Корабельник взмахнул рукой, откидывая с лица волну темных волос. Его брови совсем сошлись на переносице. — Что это за тетрадь, Нета, где вы ее взяли? Что там, в ней, такое, что вы не побоялись рискнуть и смотаться в город? Ладно, можешь не отвечать. Я и так знаю — очередной пересказ легенды о Крысолове. Я же, кажется, запретил вам читать эту чушь! Все, что надо знать о Крысолове, вам известно. Нечего зацикливаться на байках невежественного люда. Ведь я объяснял: легенда базируется на остатках мифа о Мессии. Во многих религиях до Провала существовали предсказания о приходе Мессии, Спасителя, и люди верили в Его приход. Теперь люди точно так же верят в приход Крысолова — Спасителя, опять же…

— Спасителя — от нас, — тихо сказала Нета.

— Да, — Корабельник с деланным равнодушием пожал плечами. — Спасителя от нас. И кто их осудит? Я — не могу. Нет, я, разумеется, не могу согласиться и с их убеждением, что мы — отродья, которых следует уничтожать, где бы ни встретил. Но ведь это так понятно. Посмотри на них, Нета, и посмотри на нас. Их много, нас мало, они привыкли к своему выдающемуся уродству, и наша красота приводит их в ужас. Представляешь, что было бы, если бы Птичий Пастух откинул капюшон посреди площади?.. Да они бы ослепли. А наши необъяснимые ничем — и ничем почти не ограниченные возможности? Ты не пробовала полетать над городом?.. Они нас ненавидят и боятся, и ждут, что Крысолов избавит их от этого страха. Мы враги. Так получилось.

— Но они люди, — тихо возразила Нета.

— Они люди, — согласно кивнул Корабельник. — Мы — нет.