Потерянный шпион - Вячеслав Афончиков Страница 2
Потерянный шпион - Вячеслав Афончиков читать онлайн бесплатно
Медленно, с каждой минутой все сильнее и сильнее ощущая боль в правой ноге, Странник пошел, обходя валуны и пробиваясь через заросли кустарника. Страшно хотелось пить, и (он на это очень надеялся) здесь, в низине он найдет какой-нибудь источник. Его ожидания оправдались приблизительно через час, когда он набрел на небольшой горный ручей, громко и весело журчащий среди камней в ночной тишине.
Существует более двадцати разновидностей воды – вспомнил он занятия по курсу выживания, которые посещал во время своего обучения в Обители, – и каждая из них по-разному действует на человеческий организм. Вода может оживить, но вода может и убить. Самой лучшей, самой живительной и целебной водой для человеческого организма является талая вода из горных ледников в течение пяти-семи суток после того, как она растаяла. Что же, именно это ему сейчас и нужно – жизнь и исцеление. Он помнил, что воду нельзя глотать жадно, чтобы она проваливалась прямо в желудок, а нужно подолгу держать во рту небольшие ее порции, так как в этом случае она совершенно по-иному действует на организм, нужно всасывать ее языком и щеками, деснами и нёбом. Перед этим нужно обязательно тщательно прополоскать рот, ни в коем случае не глотая первые порции. Нужно впитывать воду как ученическая промокашка, а не заливаться ею как бочонок. Он все это хорошо помнил, как и многое другое из того Важного, чему его научили в Обители мудрый Старый Гризли и другие учителя.
Вода, выпитая по правилам, была очень чистой и мучительно холодной, а его все еще знобило и потряхивало, однако она все же сделала свое дело – ему стало заметно легче, и он решил, что еще, пожалуй, верст пять он вполне пройдет. Он разорвал, вернее, дорвал то, что еще не было разорвано, и осмотрел свою ногу. Больших размеров рваная рана на передней поверхности голени, вся в запекшейся крови, его не испугала. В своей бурной жизни ему приходилось видеть вещи и похуже. Такую рану можно в принципе зашить, тогда она заживает быстрее, не кровоточит и, что менее всего важно, оставляет маленький аккуратный рубец. Но он помнил слова Старого Гризли; если рана получена в полевых условиях и ее сразу зашили, шансы потерять потом всю ногу примерно пятьдесят на пятьдесят. Это не устраивало Странника, и он просто промыл рану и тщательно ощупал, несмотря на боль, кости голени.
«Вроде бы не сломаны», – подумал он и в очередной раз изумился тому, что падал с такой высоты, а они вот не сломаны.
Наверное, следует благодарить те заросли кустарника, которые разодрали ему в кровь лицо и руки и едва не выкололи глаза – что ж, обмен получился выгодным для него. Еще ему было тяжело и больно делать глубокий вдох, каждая такая попытка отзывалась резкой болью в правом боку – скорее всего, у него были сломаны пара ребер, и он знал, что если легкое не задето, то это пустяки и заживет само без всякой помощи, а если задето – то это конец и здесь, в горах, никто уже помочь ему не сможет. В любом случае он уже ничего изменить не мог. Он разделся и, сняв с себя нательную белую рубашку (вернее было бы сказать: когда-то белую), оторвал от нее рукав. Его вполне хватило для того, чтобы перевязать рану на голени, наложив на нее чистый, промытый в этом же ручье лист подорожника. Он тщательно умылся и ощупал раны на голове – ничего особенно страшного, можно пока обойтись без повязки. С трудом и болью разлепил веки левого глаза и закрыл правый – левый глаз неплохо видел, насколько это было возможно в наступивших сумерках.
«Что же, можно сказать – отделался легким испугом», – подумал Странник, надевая на себя остатки нательного белья и куртку. Теперь – в путь. Он еще не знал, как ему вести себя дальше, просто до сих пор еще не было понятно, будет ли вообще у него это «дальше», однако внутренний голос, которому он привык доверять, говорил ему, что еще случится много удивительных событий перед тем, как все это закончится. Прихрамывая и стараясь не делать глубоких вдохов, он двинулся вперед. В четырех верстах к западу от Грюненберга, в стороне от дороги, он это помнил, находилась пастушья хижина, заброшенная и давно уже никем не используемая. Лучшего места для того, чтобы отлежаться и как-то привести себя в порядок, он придумать не мог.
Весеннее солнце ярко освещало умытые утренним холодным дождем улицы Рутенбурга. Из окна кабинета была видна площадь и огромный дворец Крон-Регента, обнесенный высокой стеной с башенками. На одной из башен, ближней к окну, часы показывали без четверти полдень. Положение солнца на небе соответствовало показаниям часов, что, как утверждал «Независимый Государственный Листок Новостей», свидетельствовало о безупречной работе чиновников Департамента Астрологии Неба.
Зихерхайтскапитан Шмидт отошел от окна и присел в массивное дубовое кресло. До совещания в конференц-зале оставалось 15 минут, время слишком незначительное, чтобы занимать его какими-либо существенными делами, и Шмидт, как это часто бывало в последнее время, предался своим размышлениям.
Его размышления носили преимущественно грустный характер, так как касались его собственных перспектив в жизни и служебной карьере. В настоящее время он занимал пост руководителя специальной следственной группы Департамента Государственной Стражи. С точки зрения простого обывателя это означало колоссальный уровень власти и великолепное жалованье – семьдесят золотых в месяц в стране, где средний уровень дохода едва превышал десятку. Для большинства жителей даже столичного Рутенбурга это могло быть не более чем несбыточной надеждой. К сожалению, все относительно – в самом Департаменте он занимал положение, при котором многие десятки людей могли пренебрежительно смотреть (если вообще смотрели) в его сторону и не отвечать на приветствия, которые он четко отдавал при встрече с ними, в полном соответствии с Уставом внутренней службы. Когда он, молодой рутенбургский парнишка из хорошей семьи и с незапятнанной репутацией поступал на учебу в Академию Государственной Стражи, он, как и большинство его товарищей-однокашников, выдержавших весьма строгие государственные экзамены, мечтал о блестящей карьере. При этом ему наивно представлялось, что залогом успеха служит прилежная учеба, честность, верность Присяге и Родине, ну и, конечно же, – удача, эта капризная Строгая Леди, благосклонность которой позволит ему совершить что-то важное для национальной безопасности. К сожалению для него, прошло слишком много времени, прежде чем он понял, что самым важным для национальной безопасности является родство с кем-то из Высших Чиновников администрации Крон-Регента. Когда его однокурсник, который на экзамене по военной топографии проложил путь пехотной полусотне через выкрашенное светло-синей краской на карте пространство, а на занятиях по применению ядов и противоядий упорно утверждавший, что сильнейшим из известных ему растительных ядов является зверобой, так как он убивает не только людей, но и большинство зверей; однокурсник, выведший ночью учебную разведгруппу на центральную площадь небольшого провинциального городка, так как был убежден в том, что Полярная – самая яркая (как он говорил – «большая») звезда неба, но бывший при этом родным племянником начальника Департамента Недр закончил академию с отличием и был в связи с этим сразу назначен на должность начальника отдела Департамента, тень сомнения уже шевельнулась в душе молодого зихерхайтслейтенанта Шмидта. Однако хорошее воспитание и твердые убеждения не дали тогда этому сомнению вырасти во что-либо большее. Теперь он отчетливо понимал, что его юношеские убеждения сыграли с ним очень коварную и злую шутку: пытаясь идти по жизни в соответствии с ними, он безнадежно застрял на должности начальника группы, причем его здравый ум не позволял ему уже мечтать о чем-либо большем. Его непосредственный начальник в чине зихерхайтсдиректора был на четыре года его моложе. Он слабо помнил этого молодого курсанта академии, бывшего первокурсником в течение того года, когда пятикурсник Шмидт исполнял обязанности сержанта в его учебной сотне. Слабо помнил, несмотря на свою вообще-то прекрасную память на лица, незаменимую в его профессии, потому что молодой ученик никакими особенными способностями себе не проявлял. Его способности в деле защиты национальной безопасности проявились несколько позже, когда он, будучи уже зихерхайтслейтенантом, которому грозило откомандирование в дикие и неспокойные районы Предгорья, молниеносно женился на полноватой, некрасивой и на удивление глупой дочери культурдиректора, тогдашнего заместителя начальника Департамента Культуры. Наивный Шмидт, никогда ранее не предполагавший, какое огромное значение имеет женитьба для Государственных Интересов, все свободное время тратил тогда на ухаживания за очаровательной кудрявой блондинкой, дочерью булочника из пригорода, обладавшей великолепной фигурой и, как показала жизнь, абсолютно неперспективным генеалогическим древом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments