Драконий коготь - Артур Баневич Страница 2

— Вас, — поинтересовалась Нелейка, — нанимают против высыса [2]или, может, против василиска? Он опять кого-то сожрал?

— Я никого не убиваю, — пояснил Дебрен. — Не моя специальность. А… так князя интересуют бесяры? У вас тут сложности с чудовищами? На объявлении никаких подробностей не было. Только — что срочно требуется человек, владеющий магией. Не знаете, о чем речь?

— Я ворожея, а не телепатка. — Что-то начало постукивать — громко, быстро и ритмично. И как бы… мокро. — Откуда мне знать, чего ради Игон чародеев в город зазывает? Может, он с перепою после вчерашнего бала мается. Иль чего у баб схватил. После ихних балов у меня сразу обороты подскакивают. Ну так как, можно сирень?

— Ну… Не знаю. — Черт побери, он понятия не имел, о чем его спрашивала Нелейка.

— Я дам сирени. Недорого и красиво. Так, значит, мэтр, бесярством вы не занимаетесь. — Мокрое шмяканье упорно сопровождало ее слова. Если б она не была ворожейкой, а он бы так не спешил, то можно было подумать, что работают валки, и Нелейка забавляет его беседой не в порядке подготовки к сеансу, а чтобы он не скучал, пока продолжается стирка. — Чудно это для чароходца.

— В городских воротах тоже удивлялись, — признался он, — а может, прикидывались, холера их знает. Во всяком случае, пошлину за отсутствие оружия с меня взяли. Целых три гроша, покусай их пес.

— Пошлину? — Постукивание прекратилось. — За отсутствие оружия? О Махрусе милосердный. Так это ж не что иное, как осадное положение.

— Война? — вздрогнул Дебрен. — Ты уверена? Они ничего не сказали…

Босые ноги быстро зашлепали по мокрому полу. Вероятно, каменному — когда Нелейка выскочила из-за занавески, ноги ее были слишком чистыми для подвальной грязи.

Она бросила Дебрену белоснежный кусок льняной ткани, отодвинула табуретку, присела и взяла стоящую посреди стола шкатулку. В шкатулке лежали черепа змей и грызунов, какие-то флаконы, рунические тарелочки, свечи-моргуны, разного рода карты и прочие предметы, используемые для ворожбы. Нелейка не обратила на них внимания. Взяла три невзрачные кубические кости, прикрыла глаза, переждала малость и, перемешав кости в руках, кинула на стол.

Выпали четверка, тройка и двойка. Дебрен отметил про себя, что на покрытом капельками пота лице женщины отразилось облегчение.

— Слабый минус, — робко улыбнулась она. — Не думается мне, что тут в войне дело. Даже небольшая стычка дает более сильный минус, а тут равновесие…

— Ага. — Он ничего не понял. — Ну и хорошо. При моей профессии война — помеха. Клиенты все серебро на кнехтов спускают, а горюшка кругом столько, что на пустяки никто не обращает внимания. Значит, одной заботой меньше. Сейчас главное — контракт. — Он понизил голос, многозначительно, но и не без смущения поглядел ей в глаза. Он многому научился в Совро, но по-прежнему не умел завершать таких дел, не чувствуя легкого унижения. — Не хочу вас подгонять, но…

Она глянула на клепсидру. И тут же улыбнулась.

— Какая же я глупая! Уже собралась было вам цену сбросить. — Она указала на ленту полотна, которую Дебрен положил на стол. — Напрочь забыла, что во время осады ворота запирают на замок независимо от времени суток. Иначе говоря, — закончила она, — вы все равно не вошли бы. Плати — не плати. Так что скидку делать не надо.

Дебрен только теперь как следует рассмотрел льняное полотно. Материал был местами крепко потерт, но…

— Эта портянка, — неуверенно глянул он на Нелейку. — Мои уже не годились?

— Это ваша, — пожала она плечами, как будто тоже удивленная, но больше обеспокоенная. — Только не говорите, что нет. И что дыры понаделала я. Чародею, даже странствующему, не пристало выколачивать у одиноких женщин деньги. Хоть и по мелочи.

Дебрен медленно повторил про себя, что Совро — другое. Впрочем, он не очень-то понимал, в чем мог бы состоять обман. В его портянках, не склей их грязь, тоже было бы предостаточно дыр.

— Хватит об этом, — буркнул он холодно. — Сколько вы хотите получить за справку об удачном гадании? Она не обязательно должна быть восторженной. Достаточно просто положительной.

— Вам надо погадать? — Она подняла правую бровь и не прикрытый повязкой краешек левой. — Вы за этим пришли?..

— А за чем же еще-то? — Он отцепил от пояса кошелек, положил перед собой. — Так сколько? Включая новые портянки?

— Дать вам пергамин? — нахмурилась она.

— Можно бумагу. Или даже бересту. Ежели уж князь может объявления давать на бересте. Важно содержание.

Она нерешительно взяла кости. Дебрен пожал плечами, встал, принес на стол обнаруженный на сундуке небольшой поднос с приборами для письма. В комплект входили банка с перьями, чернильница и тетрадка, оправленная в дощечки. Открыл флакон с чернилами, сунул женщине в руку гусиное перо.

Внезапно раскрылась дверь со двора, и в комнату ввалились трое мужчин средних лет, среднего роста и внешности, которую следовало бы оценить значительно ниже средней. Все трое — в кожаных куртках и башмаках. Летом башмаки даже здесь, в стольном городе, носил вроде бы лишь каждый второй. Если они даже проезжали в ворота, это обошлось бы им не больше десяти грошей: оружия при них было предостаточно.

— Хе, похоже, мы попали в сам раз! — оскалил уцелевшую половину зубов первый, самый невысокий и самый старший. — Письменно договорились. Значит, задание серьезное. Дозвольте через плечо взглянуть, Нелея Нелеевна?

Не дожидаясь согласия, он встал у ворожеи за спиной, упершись ей в плечи. Его не слишком тщательно облизанные пальцы местами покрывал жир, с короткой бороды то и дело сыпались крошки хлеба. Этого человека явно подняли из-за стола.

— Ты же неграмотный, Юрифф, — бросила сквозь зубы хозяйка. Это прозвучало не очень дружелюбно, однако заметно было, что она не пытается стряхнуть с плеч грязные лапы.

— Ой, такая ученая, а такая недогадливая. Я ж тебе толковал: я не неграмотный, а четверть грамотный. Потому как руны числовые аккурат знаю. А они примерно четвертую часть букваря занимают. По правде говоря, самую главную. Так что можно сказать, я полуграмотный. Ну-ну, сколько ж заработала? Клиент, вижу, в рейтузах, со звездой, на коне. Богатый, значит. И наверняка из благородных. — Его маленькие, бурые, как кафтан, глазенки поискали глаза Дебрена. — Я в людях разбираюсь. По тебе видать, лелонец, человек ты добрый и рассудительный. Думаю, не пожалеешь грошика бедной ворожейке?

Дебрен глянул на спутников щербатого. Они стояли ближе, вроде бы положив руки на застежки, а в действительности ухватившись за рукояти длинных ножей. У того, что слева, за пояс был засунут солидный топорик и праща, у правого — чекан и три коротких метательных ножа. Покрытые шрамами угрюмые физиономии пришельцев подсказывали магуну, что в случае чего они поведут себя как пристало ветеранам кабацких драк и не совершат ошибки, ухватившись за менее подходящее оружие. У длинного ножа нет конкурентов, когда ведущиеся за столом переговоры неожиданно переходят в состояние войны.