Сердце Мириаля - Мэгги Фьюри Страница 2

Хотя дракен не имел ни малейшего желания обладать подобным даром, да и низменной ревностью не грешил, Вельдан знала, что именно так задевает его: за время совместного путешествия она сблизилась с Этоном, как никто другой. Понимала она и то, что Каз не может не завидовать величественной внешности дракона. Во-первых, Этон был втрое длиннее Казарла, который был всего восемнадцати футов от носа до хвоста. Во-вторых, дракон — во всяком случае, в лучшие свои времена — источал великолепное золотое сияние, тогда как чешуя Каза отливала неясным металлическим блеском и могла по желанию владельца применяться к любому цвету окрестного пейзажа. По правде говоря, Вельдан считала, что неброский, изменчивый окрас ее друга куда красивее золотого драконьего великолепия, но убедить в этом Каза у нее было не больше надежды, чем у того — уговорить ее избавиться от маски.

Главное же, чему люто завидовал Каз, были драконьи крылья, эти гигантские прозрачно-золотистые паруса, ребристые, как у нетопыря, пронизанные под темной блестящей кожей тончайшей серебряной паутиной сосудов. Печальней всего, что именно крылья дракона наверняка и станут причиной его смерти. Без солнечного света, в котором нуждались эти золотистые упругие полотнища, Этон медленно умирал от голода. Из-за катастрофических изменений климата, которые проявились за последние несколько месяцев, та же участь грозила всем его соплеменникам. Провидец шел в Гендиваль, резиденцию чародеев, дабы посоветоваться с Кергорном, архимагом Тайного Совета. Делом Вельдан было довести его туда целым и невредимым.

Прошлой ночью они, воспользовавшись темнотой, незамеченными проскользнули мимо Тиаронда — столицы Каллисиоры. Вельдан рада была, что на сей раз не увидит город. Она сомневалась, что отвратительная погода пошла на пользу городу и горожанам. Вельдан предпочитала вспоминать его таким, каким видела его в последний раз: ослепительно прекрасным, наклонные улицы змеятся среди высеченных в горном склоне террас, дома, башни, даже городские стены — все возведено со тщанием и любовью, все сложено из теплого золотистого камня, который добывают в этих местах.

Вельдан вздохнула. Удача вроде бы так близка — и все же недостижима. Им бы только перейти Змеиный Перевал, а там всего-то и останется еще день и ночь пути — и они дома. Этон сможет посоветоваться со старшими чародеями — не зря же он проделал весь этот путь! И может быть, погода в Гендивале будет лучше…

— Вельдан, нельзя ли нам немного отдохнуть"? — Мысленная речь дракона была едва различима.

Проклятье! Тучи плотно обложили небо, понять, который час, нелегко, но Вельдан знала — с полудня прошел лишь час или два. Они должны подняться на перевал и добраться до укрытия на другой его стороне прежде, чем опустится ночь. Отвечая, Вельдан старалась смягчить страшную правду: если позволить Этону остановиться сейчас, больше он не сделает ни шагу.

— Прости, Этон. Потерпи еще чуть-чуть. Мы уже так много прошли — осталась всего какая-то пара миль. Вот доберемся до седловины — и отдохнем, обещаю.

— Хорошо, я попробую дойти. Полагаюсь на твой опыт. — Дракон сопроводил мысль усталым вздохом, и сердце Вельдан болезненно сжалось.

Они почти уже дошли до кромки леса и приближались к пухлой перине туч, что покрывала горные пики. Вельдан снова пробрал озноб. Змеиный Перевал никогда не был особо приятным местом, теперь же он выглядел попросту зловеще Громадные, изъеденные временем скалы подымались по обе стороны от него, и дорога, ставшая еще опасней прежнего, сузилась до едва заметной тропки между темных неприступных склонов. Тропа поднималась в гору, и Вельдан спрыгнула со спины Каза и пешком пошла впереди; за ней плелся Провидец, а дракен замыкал шествие, потому что Этону могла понадобиться его помощь: в самых узких местах крупный дракон навряд ли сумел бы протиснуться сам.

Ледяной вихрь пронесся по ущелью, принеся с собой струи дождя, хлесткие, будто плети, — словно воду и воздух сплели друг с другом гигантские руки. Ветер выл и стонал, и жуткие причитания метались в высоте между скал — рыдания всех затерянных душ, тех, кто некогда лишился жизни в этом суровом и опасном крае.

— Нетопырь тебя сожри! — Вельдан вздрогнула, услышав резкий мысленный окрик Каза. — Забудь о затерянных душах. Хозяйка, — не то как бы свою не потерять. Подумай лучше о воде — там, впереди. Слышишь?..

Лишь теперь чародейка поняла, что не все звуки порождены неутомимым ветром. Пронзительным воплям бури вторил низкий глухой рев. Вельдан вполголоса выругалась. Где-то впереди грохочет мутный бешеный поток. Вот-вот обезумевшая вода хлынет им навстречу, накроет, смоет прочь…

— Х-х-ха-а-а! — фыркнул Каз так оглушительно, что она едва не выпрыгнула из собственной кожи. — Ох уж это твое воображение!.. Мозги у тебя под дождем заржавели. Никого никуда не унесет, лапушка. Если потоп доберется сюда, наш большой друг заткнет ущелье, как пробка. Ты промокнешь да отделаешься парой синяков, а я… я-то вряд ли ноги промочу.

Дракен зловредно захихикал, и Вельдан вздохнула: жаль, что их разделяет дракон и Казу нельзя отвесить хорошего пинка! Впрочем, из горького опыта, по ссаженным костяшкам пальцев и разбитым пяткам она давно убедилась, что ее тычки и пинки так же мало воздействуют на чешуйчатую шкуру дракена, как ее угрозы и протесты — на его ядовитый язык. Хотя Каз частенько называл ее Хозяйкой, их партнерство с самого начала опиралось на равенство и взаимное уважение. Каз пользовался этим словечком как ласковым прозвищем, чтобы подбодрить ее в часы уныния. Он был, конечно, невыносим — но Вельдан все равно нежно любила его.

Они добрались до той части перевала, где правая стена ущелья была чуть более пологой. Высоко над тропой последние сосенки отчаянно цеплялись за изломы отвесных скал. Иные торчали из камня под совсем немыслимыми углами — нескончаемый дождь медленно, но верно вымывал остатки почвы из-под их корней. Вельдан пробрала дрожь. Это место — смертельная ловушка. Долго ли дожидаться оползней? Долго ли ?

За следующим поворотом они увидели источник оглушительного рева. У Вельдан от испуга захватило дух. Даже Каз прикусил язвительный язык. Слева, за резким поворотом тропы, обрыв вел к узкой промоине, что сбегала по крутизне прямиком к подножию хребта. Да уж, мрачно подумала Вельдан, давненько ей так не везло. Поток, низвергаясь с горы, нашел себе самый прямой путь — он превратил тропу в новую реку, и теперь ущелье заполнилось бурой и бурной водой. Вельдан попятилась и сглотнула слюну, чтобы прочистить уши. Вблизи этот рев просто оглушал.

— Хорошая новость: нас не смоет, — коротко подытожил Каз. — Новость плохая: нам теперь шагать через это вброд.

— Чума разрази все! Неужто злосчастье никогда от нас не отвяжется?! — К своему ужасу, Вельдан обнаружила, что затопленная тропа скрылась от ее взгляда за пеленой слез — слез злого отчаяния. Что хуже всего, она понимала, что ее старая сущность — то, чем она была до схватки со смертью, — отнеслась бы к этим трудностям в походе как к чему-то совершенно обыденному. «Возможно, Кергорн был прав, — подумала она, — и я действительно еще не готова. Я не должна была принимать на себя эту миссию». Она твердила, что ей надо как можно быстрее снова приниматься за дело, иначе она потеряет кураж — но теперь эти объяснения выглядели совершенно неубедительными.