Закрытые воды - Вадим Денисов Страница 2

Кроме того, привычка у меня давняя: всё своё ношу с собой. Точнее, так — многое из необходимого ездит и носится при мне. Футляры тем более можно спрятать. Да и нужно. В двух — стволы, в третьем спиннинги и снасти — на троллинг да нахлыст.

Шкаф здесь весьма необычный. Плоский, много в такой не всунешь, моё же влезет. Зато есть много крючков на стенах. Отчего-то чувствуется сразу, что места их размещения оставались неизменными более сотни лет, никто не покусился перевесить. Заходишь, снимаешь шляпу — чуть повёл рукой, она сама собой оказывается на нужном крючке. Вот для плаща, вот для зонтов… Прелесть, шарить не надо даже в темноте. Тогда ещё не существовало такой науки, как эргономика, а мелочное удобство было. Нет ли тут связи?

Из холодильника я быстренько сотворил походный бар. Распихал одиозный «Хеннеси», причем самый дешёвый, — грешен, именно такой люблю, — водочку, шоколад, маленькие баночки с закусками — нормально, почти цивиль. Никаких текил и прочих самогонов класса виски для эстетствующего плебса.

Потом поставил на письменный стол компактный спутниковый «Иридиум-экстрим», военный класс прочности, шестьдесят шесть спутников и защищённый «панасовский» ноутбук, посидел, огляделся и встал, решив, что вторая комната почти оживлена.

И на том устал, хватит пахать, пора на свежий воздух.

Сняв с крючка тёмно-зелёную суконную куртку, я подумал и надел мягкую кожаную шляпу. Нет, не стетсон, увольте, не люблю показушную колхозную ковбойщину, этот шик из Австрии привёз. На дух не переваривая любой, даже самый пафосный камуфляж, я давно уже предпочитаю одеваться в старом-добром, многократно проверенном северном европейско-охотничьем варианте: кожа, сукно, хлопок, изредка технология. Никакого меха. Чтобы не возвращаться к теме: не люблю милитаристиль, а также джинсы, фланелевые клетчатые рубашки и грубые тяжёлые ботинки.

На двери под блестящей биркой «Люкс № 1» в прорези уже стояла аккуратная белая полоска с надписью «Г. К. Ростоцкий» — это я. Сильно, сильно… Нужна ли такая афишка? Да пусть висит! Покрасуемся, раз так принято, что тут плохого может произойти.

Кстати, а почему «Люкс № 1», если других на судне просто нет, я план помню. Надо будет спросить у шкипера, благо, соседи. Напротив моего люкса соответствующей табличкой — «Капитан И. А. Самарин» — обозначена каюта капитана корабля, размеры те же, может, даже чуть побольше. Я с любопытством пошёл по узкому коридору, трогая рукой облицовку из панелей благородной древесины. Стюард сказал, что это палисандр. Вполне может быть.

Сразу за капитанским жилищем, так же, как и с моей стороны, на обе палубы выходили тяжёлые двери с латунными поручнями. Далее по короткому узкому коридору — выступ, внутри которого наверх выходит единственная труба парохода, а за ним спряталась каюта судового врача. Напротив — маленький туалет, душевая и еще одна каюта, на этот раз без надписи и бирки. Замыкал коридор музыкальный салон, так и записанный таблично. Толкнул дверь — не заперто. Оглядев неожиданно просторное полукруглое помещение, я сразу же оценил стеклянную панораму с видом на корму, сейчас частично задрапированную тяжёлыми бархатными шторами ядовито-лилового цвета. Много мягких стульев, составленных дугой вдоль стены, два академического вида книжных шкафа, где хранится небольшая библиотека книг, изданных лет 50–60 назад, и маленькое пианино, таких прежде я никогда не видел!

С другой стороны коридорчика красивый трап с массивными перилами винтом уходил вниз, на главную палубу, прямо к стойке ресепшн с одной стороны и ресторанчику с буфетом в носовой части — с другой. Там же, на главной, находятся и все остальные пассажирские каюты, класс первый, других нет, никаких трюмных бомжатников, пропахших тухлой браконьерской рыбой.

В передней части коридор верхней палубы заканчивался комнатой для бездельников, так и написано — «Клуб». Вот он заперт, жаль, надо бы разобраться с доступом, комфорт с видом по ходу судна мне интересен. Или здесь журфиксы?

Больше ничего интересного на верхней палубе не было. Выходит, я тут вообще один жилец, вот так вот. Впрочем, судя по цене люкса, уже только его покупка обеспечивала половину бюджета всего рейса. Несмотря на то, что я, конечно же, предварительно посмотрел в Сети на пароходик и доступные интерьеры на сайте, действительность, как всегда, оказалась несколько иной. Гораздо более живой, фактурной и, без сомнения, привлекательной.

Над верхней палубой находилась капитанская рубка с длинными крыльями ходового мостика. Шеф в белом костюме и чёрной с золотом фуражке стоял на левом крыле и согласно нормам ТБ или что там у них рулит осуществлял безопасный отход судна. Большая чёрная труба паровой машины дымила еле-еле, на маневре работал дизелёк. Командовал капитан в самый настоящий рупор.

На нас смотрела оживающая воскресная Дудинка.

А вот и мои стоят возле большой чёрной машины, помощник с водителем. Зрителей много, всем нравилось. Я тоже приосанился, приняв пластическую позу лорда Рокстона из «Затерянного мира». Отважный одинокий путешественник на верхней палубе под томными женскими взглядами, знатный холостяк. Сверкнули вспышки.

Первоначально судно было растянуто на двух концах, мёртво стояло.

— Отдать кормовые! — раздалось сверху без всяких театральных ноток.

Кто-то пробежал внизу, тихо выматерившись в ответ, что-то упало с жестяным звуком. Начались хитрые маневры.

— Руль лево на борт!

— Полный передний ход! Толчок машиной вперёд! Раз, два, три…

— Стоп! Прямо руль!

В результате маневра пароходик очень медленно начал продвигаться вперёд, арки огромных гребных колёс отодвинулись от причала, корма чуть дрогнула. Носовые канаты, в смысле, швартовы, кэп пока не отдавал, они страшно натянулись, мне показалось, что вот-вот порвутся! И тут корма как-то сама собой отошла от причала — отчаливаем! Легко и изящно. Из динамиков дебаркадера зазвучал какой-то марш.

После остановки капитан прокричал про задний ход, тут же скрывшись в рубке, и судно спокойно отошло от причала, не повредив ни его, ни свой драгоценный борт.

В знак победного начала над Енисеем полетел низкий протяжный гудок, который подхватили два буксира по соседству, на земле все заорали, замахали руками. Я тоже вальяжно махнул тройке девчат в цветастых кофточках, вернусь, мол, Мэри, не грусти. Как же это у меня курительной трубки не оказалось?

Встречный ветер приносил с акватории запахи водорослей и рыбы. Перегнувшись через ограждение, я посмотрел, как два мальчишки матроса начали убирать с главной палубы несколько большущих коробок и пяток тяжелых ящиков. Мешки, корзины… Боцман, тоже не старик, маленький кругляш лет двадцати пяти, весело подгонял подчинённых, что называется, солёными словами — они сразу подействовали. Берег стал удаляться, шеренга огромных портальных кранов, уменьшаясь в размерах, качала клювами, а я пошёл по палубе назад, некоторое время успевая компенсировать ход корабля.

Кормовая часть, куда выходят окна музыкального салона, тоже маленькая, Под пологом с рюшами стоят два сложенных шезлонга и сервировочный столик между ними, как же это я трубочкой не разжился?! Хорошо посидеть в тиши под ветром, посмотреть на проплывающие красоты. Пых-пых…