Резервист - Владимир Стрельников Страница 2

– Сложно сказать. Может, не хочу быть беженцем. Я думал, что, возможно, перееду в Беларусь. Хотя и там нас тоже называют беженцами.

– А хочешь стать эмигрантом? Одним из миллионов?

– Анвар Шарипович, вы так шутите или издеваетесь? Вы же сами мне рекомендацию писали в Ташпогранотряд. Я теперь до конца жизни «злобный гебист»! Как посмотрят в США, Канаде или Австралии на мой военник, так сразу дадут от ворот поворот! – Я грустно усмехнулся.

Вообще проблема переезда из бывшей российской даже не колонии, а губернии оказалась очень сложной. Настолько, что даже относительно молодые мужики зарабатывали инфаркт и помирали. «Беженцы», «тунеядцы», «рвачи» – это одни из самых ласковых эпитетов, которыми награждали возвращенцев в России. Мол, погнались за длинным рублем, а «мы здесь родились и здесь пригодились». И травили беженцев не только словесно, порой поджигали реально отстроенные из старых заброшенных родительских избушек дома. А ведь многих в республики просто отправило государство – распределило после институтов или техникумов осваивать «голодную степь», строить металлургические комбинаты, добывать в пустынях и предгорьях редкоземельные металлы. А потом люди просто попали «под раздачу». Терпеть не могу Каримова за то, что он говорит о «семидесяти годах угнетения», но при нем хоть русских не резали. Наоборот, за попытку разжигания национальной розни грозила расстрельная статья. Правда, это происходило отчасти из-за того, что Каримов боялся ваххабитов, для которых русские были целью номер один.

Узбек усмехнулся. Покачал головой.

– Нет, Володя. Не Канада и не Австралия. Есть новый мир. Не делай недоуменное лицо, ты прекрасно понял, о чем я. Ты фантастику обожаешь, ведь так? Так вот, лет двадцать назад был открыт новый мир. Случайно, при каком-то эксперименте. Мир очень далекий, но люди там живут нормально. Без скафандров и масок. Атмосфера почти такая же, как здесь. Даже мясо тамошних животных прекрасно усваивается человеком. Мир этот держат в тайне, чтобы не вызывать ажиотаж. И чтобы исключить массовое заселение. Даже правительства, по крайней мере официально, ничего о нем не знают. Владеет этим миром, или, правильней, заселяет его, Орден. Проходят туда через Ворота, какая-то телепортация, что ли. И только в одну сторону. Оттуда есть только связь, но редкая и дорогая. Ворота разбросаны по всей Земле, но управляют ими оттуда, чтобы исключить захват здесь. С собой можно взять много вещей, какие посчитаешь нужными. Можно взять с собой машину – максимум две, больше на платформу не залезет. За все остальное надо платить, и много. Кстати, твое переселение профинансирует пара русских семей с окраин Узбекистана, а стоимость недвижимости там на окраинах крайне низкая.

Ворота в Ташкенте настроены на мусульманские земли, поэтому русских мы отправляем через Новосибирск. Правда, в связи с последними событиями в Андижане это стало посложнее, но ненамного. Просто не сумеешь воспользоваться железной дорогой из Ташкента: все вокзалы активно проверяются. С окраин-то нет, а вот из Ташкента просто так не выехать. Но не везде. Есть дырочки. Поедешь на машине. Мы тебя выведем за границу Узбекистана, получишь навигатор с заложенной в него дорогой, на границе Казахстана и России тебя встретят, помогут добраться в Новосибирск, доведут до Ворот. Путь по Казахстану займет три-четыре дня, сутки или чуть меньше суток придется добираться по России, и ты окажешься в Новом Мире. Не переживай, процесс отлажен до мелочей.

Если согласен, то я закидываю деньги на эту карту, даю три дня на сборы. Купишь себе машину, одежду. Возьмешь свои ружья – и вперед. Приедешь в Новосибирск, там встретят, проведут на ту сторону. А на той стороне, если возникнет такое желание, еще себе оружие возьмешь, какое хочешь. На этот счет там никаких ограничений нет, кроме финансовых. Ответь через десять минут, я жду. Обманывать тебя я не стану. Хоть Аллахом не поклянусь, но поклянусь памятью отца. Сам знаешь, у узбеков это не менее важная клятва. – Анвар Шарипович налил еще чаю.

Да, я это знал. Знал и то, что они не любят ее давать, так как если клятва мусульманина, данная иноверцу, необязательна для исполнения, то клятва памятью отца обязательна. Узбеки, как и русские, сохранили часть языческих верований. Например, у них широко распространен обряд, который называется «худойи» – жертвоприношение. И память предков они очень чтят.

Но новый мир… Признаться, меня ошарашили. Тут и горе, и голова пухнет из-за этого наследства, да и на самом деле проблема трудноразрешимая. И тут на тебе, как пыльным мешком по голове ударили. Впрочем, если это правда, нет никаких проблем. Здесь меня ничего не держит. Я вырос в Азии, но русский по крови и по духу. Хоть и замечал в себе множество отличий от знакомых, которые выросли в России. Нет, так все нормально, но вот мелочи… Не зря говорят, что «нечистый» кроется в мелочах. А тут все придется начинать заново, и не очень поздно. Ну двадцать восемь – самый возраст.

И ведь вот в чем дело, если меня решили кинуть, то сопротивляться будет очень тяжело, почти невозможно. Хотя как раз Анвар Шарипович в этом никак не может быть замешан, об этом все знали бы. Тут, в махалле, очень тяжело сохранить тайну о своих занятиях. Есть тройка рейдеров, их знают, хоть никто и не говорит об этом. Пока узбек не трогает людей в своей махалле, она его поддерживает.

– Ну как, Володя, согласен? Время вышло.

А, была не была! Чур меня! Тем более что тотальные проверки меня как русского в метро и на улицах, несмотря на паспорт гражданина Узбекистана, не просто достали, а задолбали. А однажды с охоты ехал с ружьем, так сутки в околотке продержали, до понедельника. Думал, уже все, пропал, что-нибудь нарисуют. Но выпустили, извинились. Напоролся на отряд из Самарканда, а они всех от греха подальше гребли.

– Согласен, Анвар Шарипович! Перечисляйте деньги. – Я встал и достал из серванта графин с виноградным самогоном, который настаивался в дубовом бочонке у нас в погребе. Налил пару рюмок, поставил на стол вазу с поздним виноградом. Его грозди у нас на веранде подвешены к потолку.

Пожилой узбек усмехнулся, надел очки на нос, поднес карту поближе, достал мобильник, произнес в телефон:

– Хоп, кеты. Туккиз, туккиз, бир, икки, нол, нол, олти, нол, етти, саккиз, нол, нол, йигирма. Икки юз минг бакслар (для тех, кто не понимает по-узбекски, переведу: это он читал номер счета – 99120060780020. А двести тысяч баксов – сумма перевода). – Анвар Шарипович отключил мобильник. Положил телефон на стол. Через пять минут мой мобильный коротко прогудел виброзвонком. СМС пришла.

«Пополнение счета. Успешно. На счету двести тысяч пятьсот пятьдесят долларов США». – Я вытер рукавом вспотевший лоб. Вот это да!

– Все, Володя, у тебя трое суток, не считая сегодняшнего дня. В четверг в четыре утра я за тобой зайду, покажу дорогу и отправлю. Документы и ключи от дома отдашь, когда выведу за границу. Машину не регистрируй, так проведем до Ворот. И вот еще что. Там нет связи со здешними банками, а проблему с валютой ты знаешь. Поэтому тем, кто переселяется отсюда, можно купить золото возле наших Ворот. Слитками Сбербанка России. На сто тысяч долларов. По цене четыре грамма за сотню долларов. Это, конечно, грабеж, золото стоит как минимум пять грамм за сотню, но иначе никак не получается. Сам знаешь, где живем. Не подмажешь – не поедешь.