Башня Зеленого Ангела - Тэд Уильямс Страница 2

Он посмотрел на бредущую рядом принцессу. Она выглядела замерзшей, усталой и тоскливо покорной всему, что ее ожидало. Ей по крайней мере оставили плащ. В единственный момент относительной бодрости она уговорила стражников вернуть его, чтобы закутаться от ночного ветра.

Саймон был менее удачлив. Его плащ пропал вместе с мечом и канукским ножом. Теперь у него не было ничего, кроме одежды, бренного тела и бессмертной души.

И бессмертной души Мириамели, подумал он. Я поклялся защищать ее. Это по-прежнему мой долг.

В этом было некоторое утешение. Пока он дышит, у него есть цель.

Мокрая ветка хлестнула его по лицу. Он выплюнул еловые иголки. Мифавару превратился в маленькую призрачную фигурку во мраке перед ними. Он вел их все выше и выше.

Куда мы идем? Может быть, лучше было бы никогда этого не узнать.

Они шли, спотыкаясь, сквозь серый туман, как проклятые души, пытающиеся выбраться из ада.

Казалось, что так они шли много часов подряд. Туман немного рассеялся, но тишина оставалась такой же тяжелой, а воздух густым и сырым. Потом неожиданно они вышли из чащи и оказались на вершине горы.

Пока они поднимались по заросшему склону, пелена облаков закрыла небо, спрятав луну и звезды. Свет теперь исходил только от нескольких факелов да от гигантского костра, разведенного на вершине. Ее горб, расцвеченный яркими огоньками, казалось, прерывисто двигался, как грудь спящего великана. Некогда здесь, судя по всему, стояла крепость или какое-то иное огромное сооружение, развалины которого были укрыты спутанным ковром травы и вьюнка.

Одна каменная глыба в центре вершины была освобождена от растительности — огромный светлый валун, угловатый, как голова быка, высотой в два человеческих роста. Между костром и этим камнем неподвижно стояли три мрачные фигуры в темных одеждах. Они выглядели так, словно ожидали здесь чего-то уже очень долго — так же долго, как сами камни. Когда огненные танцоры вытолкнули пленников на середину поляны, темное трио почти одновременно повернулось.

— Приветствую вас, Дети Облаков, — крикнул Мифавару. — Приветствую Первых Избранников Господина! Мы пришли, как он желал. — Темные существа молча смотрели на него. — И мы принесли даже больше, чем обещали, — продолжал Мифавару. — Жертва Господину! — Он повернулся и махнул своим приспешникам, которые подтолкнули вперед Саймона и Мириамель.

Немного приблизившись к костру и безмолвным наблюдателям, огненные танцоры остановились и беспомощно оглянулись на своего главаря.

— Привяжите их к дереву, вон там, — Мифавару нетерпеливо показал на засохший ствол сосны шагах в двадцати от костра, — да поспешите — уже почти полночь!

Саймон зашипел от боли, когда державший его танцор вытянул его руки за спиной, чтобы привязать к дереву. Как только огненные танцоры закончили и отошли, он начал боком придвигаться к Мириамели, пока их плечи не соприкоснулись — отчасти потому, что был испуган и стосковался по ее теплу, отчасти потому, что так им легче было переговариваться.

— Кто эти трое? — тихо спросил он.

Мириамель покачала головой.

Ближайшая из одетых в темное фигур медленно повернулась к Мифавару.

— Эти для Господина?

Голос был холодным и твердым, как лезвие ножа, и Саймон почувствовал, что его ноги слабеют. В этом голосе был некий резкий, но мелодичный акцент; его нельзя было не узнать, он слышал подобный голос в мгновения смертельного ужаса… Это был шипящий акцент обитателя Пика Бурь.

— Да. — Мифавару усердно закивал лысой головой. — Этот рыжкеголовый снился мне несколько лун назад. Я знаю, что сон был послан мне Господином. Он хочет этого.

Черное существо мгновение смотрело на Саймона.

— Возможно, — медленно сказало оно. — Но доставил ли ты другого на случай, если этот действительно нужен Господину? Доставил ли ты кровь для связи?

— О да, конечно. — В присутствии этих странных существ жестокий предводитель огненных танцоров лебезил и заискивал, как старый придворный. — Двоих, пытавшихся нарушить Великое Обещание Господину. — Он повернулся и повелительно махнул группе танцоров, все еще нерешительно переминавшихся на краю вершины.

Там поднялась какая-то возня, послышался крик, и вперед вытолкнули двоих, один из которых потерял в борьбе свой капюшон.

— Да проклянет тебя Бог, Мифавару, — всхлипывая, крикнул Ролстен. — Ты обещал, что мы будем прощены, если приведем к тебе этих двоих!

— Вы и прощены, — весело ответил Мифавару. — Я простил вам вашу глупость. Но вы все равно не можете избежать наказания. Никто не может уйти от Господина.

Ролстен в изнеможении рухнул на колени, окружавшие его люди безуспешно пытались поднять мужчину на ноги. Гуллейн, вероятно, потеряла сознание; она, словно тряпка, повисла в руках танцоров.

Сердце Саймона, казалось, застряло у него в горле, несколько мгновений он не мог вдохнуть. Они бессильны, и на этот раз не от кого ждать помощи. Они умрут здесь, на этой исхлестанной ветром горе — или, как сказал Мифавару, их заберет Король Бурь. Страшнее этого уже ничего не может быть. Он посмотрел на Мириамель.

Казалось, принцесса почти спит, веки ее были опущены, губы шевелились. Она молится?

— Мириамель! Это норны! Слуги Короля Бурь! — Она не обращала на него внимания, поглощенная собственными мыслями. — Черт возьми, Мириамель, приди в себя! Мы должны думать — мы должны освободиться!

— Заткнись, Саймон, — прошипела она.

Саймон даже рот приоткрыл.

— Что?

— Я пытаюсь кое-что достать. — Мириамель прижималась к дереву, ее плечи поднимались и опускались. — Это на дне кармана моего плаща.

— Что это? — Саймон нащупал ее пальцы под плотной тканью. — Нож?

— Нет, они забрали мой нож. Это твое зеркало — то, что тебе дал Джирики. Оно у меня с тех пор, как я стригла тебе волосы. — Она почувствовала, что из кармана появилась деревянная рамка. — Ты можешь взять его?

— А что толку? — Он схватил зеркало, изо всех сил сжимая пальцы. — Не отпускай, пока я не возьму как следует. Вот. — Теперь он крепко держал зеркало связанными руками.

— Ты можешь позвать Джирики, — торжественно сказала она. — Ты говорил, что можешь использовать его при крайней необходимости.

Мгновенная радость Саймона уже угасла.

— Но оно не подействует! Кроме того, Джирики не может возникнуть прямо здесь. Это не такая магия.

Мириамель помолчала. Когда она заговорила, ее голос дрожал:

— Ты же говорил, что оно привело Адиту, когда ты заблудился в лесу!

— Да, но она искала меня целый день. А у нас нет и часа, Мири.

— Все-таки попробуй, — сказала она упрямо. — Это нам не повредит. Может быть, Джирики где-то поблизости. Вреда в этом точно нет.