Руны грома - Тимур Рымжанов Страница 2

В тот год, когда я пришел в его чертог, о котором могу рассказать еще много удивительного, время битвы уже миновало, осталась лишь слава храбреца. Он принял меня как доброго гостя, угощал теми яствами, что ел сам, наливал чудесное огненное вино со своего стола. Видел я дивные вещи: в его доме их множество. Видел дорогу, вымощенную костьми поверженных врагов к его кузнице, и показал он мне плененных воинов черного войска. А еще открыл мне сокровища, явил волшебство, а в его крепости в торжественном зале навершием железного трона я узрел ключ от врат Валгаллы…

— Ты врешь, бродяга! — выкрикнул Урге, багровея от гнева, подаваясь вперед. — Ключ от врат Валгаллы мой! И хранится он в моей сокровищнице!

Вставая в полный рост, король оттолкнул было метнувшегося к нему Ульвахама, порываясь ухватить Олава за бороду, но брат не отступил и не дал Урге потянуться за мечом. Мягко, но настойчиво, обняв за плечи, он усадил короля на трон и, заметив настороженные взгляды замерших в изумлении придворных, умерил пыл, улыбнулся примирительно:

— Дослушай его, брат король! Олав, хоть и бродяга и тот еще пропойца, но врать не умеет!

Урге, сверкнув сердито глазами, кивнул.

— Я спрашивал Квельдульва Коваря о том, кто его отец и мать, на что тот только усмехнулся, но не дал мне ответа, — продолжил Олав без тени испуга или смущения, словно и не заметив королевского гнева. — Он также не знает и никогда не слышал о братьях Лейфе и Энунде, которые предали род и стали поборниками веры в единого бога, с именем его на устах умирая в сухих землях. Я было думал, что ошибся, но когда осмелился спросить его имя, он ответил — Аритор.

— Я бы тоже не поверил в эту историю, если бы Олав был первый, кто рассказал ее. Ни ты, мой брат Урге, ни я не являемся прямыми потомками Бьерна. Твой ключ и символ королевской власти достался тебе от его дочери Хильды, — напомнил брату Ульвахам, стараясь проявить выдержку и спокойствие в этот напряженный момент.

Услышав это напоминание, Урге опустил взгляд и заворочался на троне, словно боясь его потерять, принимая тем не менее непринужденную и расслабленную позу, которая далась ему с явным усилием.

— Твоя правда, брат. Я, как и ты, — подчеркнул Урге несколько мстительно, — не могу гордиться высоким происхождением. Но мой союз с Хильдой был законным. Все это знают! Она последняя в роду Бьерна, а о ее братьях доподлинно известно, что они все погибли.

— Урге — достойный правитель, — вмешалась в разговор сама королева Хильда, незаметно появившись из своих покоев. — Я ни дня не жалею, что вверила в его заботливые и умелые руки королевство отца. Я лишь приумножила наши силы и земли, наши богатства, объединив их воедино. Никто не смеет обвинить меня в поспешности выбора, и в том, что мой супруг не достоин этого трона!

— Мое почтение, королева, — ответил Олав, — я высокого мнения о вас и вашем муже. Чту ваших предков! Я ваш верный слуга и говорю о том, что видят мои глаза. В моих словах нет предательства или лжи. Мой дом здесь. Стоит на королевской земле, госпожа. И я прославляю духов-хранителей моего повелителя. Но не может ли быть так, что тот Квельдульв и есть ваш брат?

— Ключ от врат был только один, — задумчиво размышляла вслух Хильда, наморщив лоб. — Отец очень много говорил о славе предков, что возвысили нас от первых колен Бьерна. Быть может, Квельдульв, о котором ты нам только что рассказал, потомок другого аса? Тюра или Локи?

— Я спрашивал разрешения коснуться ключа, и тот, кто назвался Аритором, позволил мне это. Я держал его в руках, даже смог разглядеть древние руны, начертанные на кромке печати. Нет сомнений в том, что это подлинный ключ. Мало того, — предвосхитил Олав наметившуюся было реплику короля, — я узнал, что молодой конунг, которого мы знаем под именем «мудрый воин» с греческим именем, означающим «победитель», — ученик Квельдульва и почитает его наравне со своим отцом.

Король Урге прищурил взгляд, несколько секунд смотрел на удивленное и задумчивое лицо Хильды и, поднявшись в полный рост, громко произнес:

— Если все так, как ты говоришь, Олав Лесовик, и если тот, кто назвался Аритором, действительно потомок Бьерна и брат моей жены Хильды, то я должен встретиться с ним и убедиться в этом лично. И коль откроется правда, то потомок великого рода, владеющий еще одним ключом от врат Валгаллы, получит свой трон. Клянусь богами, я стану его слугой, если тот пожелает! Вот мое слово!

— Красиво сказано, Урге, но что будут стоить слова, когда потомок асов явится в твой дом?

Вся королевская свита и сам король обернулись к темной стороне зала, откуда неспешно вышла на свет Эгиль. Кто-то из придворных тихо выругался, иные затаили дыхание, напряглись. Пара рослых стражников у дверей сдержанно отвернулись, сплевывая через плечо. Сам же король скривил недовольную гримасу и отвернулся от появившейся, словно ниоткуда, ведьмы в бессильном гневе. Шустрая, проворная и весьма властная старуха, довольная произведенным эффектом, забубнила гнусавым голосом:

— Род Бьерна не единственный, кто владел ключами от врат. Этот поход, если отправишься в него сам, не принесет тебе славы, мой король. Но если проявишь терпение и станешь ждать, то явишь миру истинное достоинство. Ночью руны мне поведали, что дому твоему следует готовиться к встрече гостей, и уже утром прибыл брат Ульвахам. Но теперь руны говорят, что сильным не время собираться в дорогу, времена неспокойные и настала очередь мудрых.

— Твоя очередь?! — простодушно удивилась Хильда, пристально разглядывая походный наряд тетушки.

— Кому, как не тебе, — назидательно прошипела Эгиль, — известно, что воин, убивший оборотня Квельдульва, рискует перенять его проклятие. Твой Урге слишком молод и горяч, чтобы проявить должное терпение! Позволишь ему пойти в этот поход, зная об этом? И потом кто кроме меня еще сможет прочесть руны на печати ключа? Гардарик — земля тихая, я бывала там не раз, и руны давно предсказали мне эту дорогу. Тем более я лучше тебя, Хильда, помню своих собственных племянников, и если тот, кто назвался Аритором, один из них, я его узнаю наверняка.

— Собираясь в поход, мой муж не спрашивает у меня дозволения, дорогая тетя, — сказала как отрезала Хильда. — Он сам король, и ты слышала его слова. Вернуть трон истинному потомку Бьерна по мужской линии было бы великой честью, и Урге готов оказать эту честь.

— Но пока король он! Ведь так, Урге?! — Эгиль распахнула шерстяную накидку, демонстрируя всем собравшимся крепкую кольчугу под ней и широкий кинжал, закрепленный в ножнах на поясе. — Я знаю, что скверна характером и что ты сам и все твое окружение не очень-то будут переживать, если я сгину в Гардарике, так что невелика потеря, мой король. Оставайся в своих землях, на своем троне, а я отправлюсь по пути Олава и привезу тебе доказательства или сгину бесследно на радость тебе и твоим «заклятым друзьям».

— Как бы я к тебе ни относился, — пробурчал Урге, видимо, приняв окончательное решение, — ты все же тетушка моей жены, и я не могу позволить тебе отправиться в путь одной.

Ульвахам с готовностью шагнул вперед, и вся его команда дружно встала из-за столов. Урге одобрительно похлопал брата по плечу.