Обретение мудрости - Дейв Дункан Страница 2

Снова послышался испуганный хор голосов:

– Это не мы!

– Тихо! Я знаю. Я готова это подтвердить. Но я не думаю, что об этом стало известно.

Наступила тишина. Затем послышалось ворчание Май:

– Как об этом могло стать известно?

Здесь не было воинов, которые могли бы об этом узнать.

Имело ли это значение? Куили не знала.

Если никто не донес об убийстве – были ли в равной степени виновны все свидетели, или существовала какая-то другая, еще более жуткая формула? Так или иначе, она была уверена, что мужчинам угрожает опасность. Воины редко убивали женщин.

– Я пойду и встречу их. Они ничего мне не сделают, – сказала Куили со всей уверенностью, на какую только была способна. Жрецы неприкосновенны, не так ли? – Но я думаю, что мужчины должны отправиться рубить лес, или куда-нибудь еще, пока мы не узнаем, зачем они пришли. Женщины пусть приготовят пищу. Воины захотят позавтракать. Они могут отправиться прямо в поместье, но мы постараемся задержать их здесь так долго, как только сможем, если только их не слишком много… Сколько их там, Сал'о?

– Не знаю.

– Что ж, идите и скажите адепту Мотиподи. Пусть мужчины рубят лес, или расчищают склон холма, пока мы не выясним, что нужно воинам. Договоритесь о сигналах. Ну же, идите!

Мужчины кинулись бежать. Куили плотнее закуталась в плащ.

– Май, приготовь еды. Мяса, если есть. И пива.

– Что, если они спросят, где мужчины?

– Солги, – сказала Куили. И это говорит жрица?

– Что, если они захотят, чтобы мы… пошли с ними в постель? – это спросила Ния, муж которой, Хантула, был почти так же стар, как Кандору.

Куили рассмеялась, удивляясь самой себе. Ей виделись кошмары – трупы и кровь, усеивающие все вокруг, – а Ния мечтала о схватке с каким-нибудь красивым молодым воином.

– Если тебе хочется – иди! Развлекайся!

– Замужней женщине? – недоверчиво спросила Нона. – Это можно?

Куили вспоминала уроки, полученные в храме. Но она была вполне уверена.

– Да. Это можно. Не с каждым воином, но со свободным меченосцем можно. Он находится на службе у Богини, и достоин нашего гостеприимства.

Кандору всегда говорил, что это великая честь для женщины – быть избранной свободным, но когда Куили познакомилась с ним, он больше не был свободным меченосцем. Он стал оседлым воином, и возраст позволял ему иметь лишь одну женщину, хотя порой он заявлял, что это она виновата в том, что он теряет здоровье.

– Кол'о это не понравится, – пробормотала Нона. Она была замужем еще недолго.

– Он должен будет понять, – сказала Куили. – Если у тебя в течение года будет ребенок, он сможет получить отцовскую метку воина. – Она услышала их возбужденный ропот. Она была городской девушкой, и от нее ожидали, что она знает все подобные вещи. Она была, кроме того, их жрицей; если она сказала, что все нормально, значит, все нормально. Воины никогда никого не насилуют, постоянно утверждал Кандору. Им незачем это делать.

– В самом деле? Целый год? Как скоро?

Куили не знала, но бросила взгляд на лицо Ноны. Свет гаснущих факелов был слишком смутным для того, чтобы различить его выражение. Если она и была беременна, то этого тоже не было заметно.

– Продолжай в том же духе пару недель, и я за тебя поручусь.

Нона покраснела, и все это заметили и засмеялись. Этот простой народ мало что мог дать своим детям. Метка воина стоила больше любого золота. Для девочки это означало ее высокую стоимость как невесты. Для мальчика, если он был достаточно сообразителен – шанс стать членом гильдии. Даже молодой муж проглотил бы собственную гордость ради этого и говорил бы, что ему оказана честь, каковы бы ни были его истинные чувства. Смех снял напряжение. Хорошо! Теперь они не разбегутся в страхе и невольно не спровоцируют насилие.

Но Куили нужно было идти встречать воинов. Она поежилась и плотнее запахнула плащ. Внезапно она поняла, что за всю свою жизнь она встретила лишь одного воина – Кандору, ее убитого мужа.

– Дождь, похоже, заканчивался. До рассвета было явно близко, судя по тому, как посветлело небо на востоке. Петухи теперь явно соревновались друг с другом. Оставив возбужденных женщин, Куили зашлепала по лужам в сторону дороги. Один путь вел к поместью, другой – к Реке и пристани. За домом Салимоно и плотиной дорога быстро уходила в небольшое ущелье и дальше в темноту.

Она шла медленно, слыша, как шлепают ее башмаки по лужам, стараясь не представлять себе, как она падает в канаву и является на пристань вся в грязи. Отправляясь на встречу с воинами… следовало бы захватить с собой факел.

Зачем воины явились сюда?

Возможно, они появились здесь случайно, но мало какие корабли или лодки приходили снизу по течению, так как на юге лежали Черные Земли – бурная вода и ни одного местного жителя. Еще менее вероятно было, чтобы воины пришли сверху по течению, с севера, поскольку в той стороне лежал Ов.

Возможно, они пришли, чтобы отомстить за Кандору. Воины не испытывали никакой жалости к наемникам, убийцам воинов. Кандору много раз говорил ей об этом. Ей придется убедить их, что они не там ищут. Жрец или жрица не имеет права лгать, и потому считается добросовестным свидетелем, даже если она была его женой и не является лицом незаинтересованным. А было и с дюжину других. Убийцы пришли из Ова.

Но об убийстве никто не донес – или, по крайней мере, так ога думала. Ей не требовалось повторять жреческий кодекс для того, чтобы знать, что заповедь «не пролей крови» стоит очень высоко в перечне ее обязанностей перед Богиней.

Под ногой покатился камешек, и она споткнулась. Даже при дневном свете этот изгиб ущелья выглядел туннелем, ограниченным крутыми стенами и затемненным тенью деревьев. Рядом тихо журчал ручей. Дождь кончился, или не мог проникнуть сквозь полог из листвы. Она осторожно пробиралась вперед, проверяя каждый шаг, нащупывая руками ветви.

Если эти воины оказались здесь случайно, тогда они могли не знать об Ове. Они могли не знать, что вскоре им самим будет угрожать страшная опасность.

Или, возможно, их привела сюда Рука Богини. В этом случае их могло интересовать нечто большее, нежели убитый старый воин. Их целью мог быть сам Ов – война ! Там, у пристани, могла быть целая армия. Как там сказал Кандору при первых слухах о резне в Ове: «Колдунам не позволено появляться возле Реки!»

Потом, когда слухи стали более основательными, он сказал: «Богиня этого не вынесет. Она призовет Ее воинов…»

Два дня спустя Кандору сам был мертв, убитый еще до того, как успел вытащить свой меч, сраженный единственной музыкальной трелью. Он был в своем роде хорошим человеком. Он жил в соответствии с кодексом воинов, всеми уважаемый, даже если и не доставлял слишком много радости в качестве мужа юной жрице-ученице. Нужно было больше помогать ему, подумала она. Нужно было чуть больше притворяться.