Люди в сером - Кирилл Юрченко Страница 2

Авария у «тарелки» какая-то произошла или «закончился ихний бензин», не суть важно. Главное, две недели она сидит здесь, а вояки и гэбисты топчутся вокруг, не зная, что предпринять. Ни о каком скрытном наблюдении речь, понятно, не шла. Лес был нашпигован людьми и военной техникой, как семечками огурец, и не заметить этого не мог бы даже слепоглухонемой. Эти зеленые человечки небось сидят и хихикают про себя над суетящимися людишками, мысленно представил полковник.

Оборонку и военных в целом полковник презирал, в мощь и силу своей организации верил беспрекословно. Будь его воля, он не подпустил бы никого из Министерства обороны к объекту на пушечный выстрел. Но решение действовать совместно было спущено с самых верхов, и полковник даже мысли не допускал, чтобы в открытую оспаривать его. Однако намеки собственного начальства понимал хорошо и всеми силами старался сохранить за комитетом преимущество. После того как Петущенко пригнал сюда своих срочников и развернул палаточный городок, полковник, чтобы не уступать ему в силовом отношении, затребовал себе спецроту ГБ с полной боевой выкладкой, окружил объект своею доступной техникой. Второй городок ставить не стали, согласились на «совместном проживании». Патрули и скрытые посты вокруг объекта полковник выставил свои параллельно с вояками, не доверяя им ни в чем.

Что делать дальше, полковник не знал. Поначалу «тарелка», этот чертов НЛО, окружила себя силовым полем, не позволяющим подойти к ней на расстояние десяти метров, и казалась безмолвной и мертвой. На звуковые и световые сигналы никак не реагировала. Затем время от времени начала излучать свет, притягивающий к себе против воли, и за первые дни с десяток солдат, невзирая на поле – вероятно оно отключалось в этот момент, – ушли в этот свет, как будто она их всосала в себя.

«Чтобы высосать!» – подумал полковник, и его передернуло от представившейся картинки.

Вскоре выяснилось, что от этого злополучного приманивающего эффекта спасают обычные темные стекла, и люди больше не пропадали. Но с этого момента «тарелка», мать ее, начала излучать свет беспрестанно, как будто в расчете, что найдется какой-нибудь олух и скинет защитные стекла. Но солдатики и безопасники теперь даже в сортир боялись ходить без противогазов.

В общем, время шло. Ничего не происходило. И полковника все чаще подмывало самому сбросить ненавистные очки и кинуться в этот притягивающий к себе свет, как в омут, и надавать зеленомордым тварям по сусалам. Но только страх навсегда исчезнуть из этой жизни останавливал его…

– Стой, кто идет! – Резкий крик сбил его с мыслей. – Пароль!

Свет как назло притух, и полковник не мог разглядеть кричавшего.

– Какой пароль, дурак! – рявкнул он в ответ, смутно вспоминая, что до такого извращения в непосредственной близости к «объекту» вроде бы не додумался: куда ж еще строже! – Командира в лицо надо узнавать и по голосу…

– Стой, стрелять буду! – упрямо крикнул часовой.

Полковник хотел припечатать его каким-нибудь отборным матом, но не успел.

– Отставить, сержант! – раздался начальственный голос. – Свои…

Одновременно свет вспыхнул в «полный накал». Лес застыл в этом сиянии, волшебный, неземной, зачарованный, где ясно был виден каждый листочек, каждая хвоинка, и все – неподвижное, замершее, будто окаменевшее в пронизывающем свете.

На тропинку вышел Петущенко, тоже в защитных очках – полагалось по статусу. За ним маячил сержант в противогазе и с «Калашниковым» наперевес. Лычки у сержанта были гэбистские.

Полковник зло сплюнул в траву. Его чуть было не шлепнул собственный подчиненный. Переметнулся, падла…

Ни слова не говоря, он прошел мимо, лишь бросил взгляд на часового. Естественно, сержант не увидел выражение его глаз сквозь темные стекла, но по напряженным мускулам лица мог прочитать свою собственную незавидную судьбу. Но не сейчас он с ним разберется. Потом. «Когда все кончится».

– И что тут у нас происходит? – спросил полковник, глядя в упор на Петущенко, словно тот обязан был отчитываться перед ним.

Тот снял фуражку, зачем-то пригладил и без того аккуратную прическу и вернул фуражку на место.

– «Тарелочка» активировалась, – сказал он, чуть усмехнувшись, и добавил: – Как сами можете видеть.

– Вообще-то я спрашиваю, какого хера ты здесь делаешь?!

– Напомню вам, товарищ полковник, что мы командированы сюда вместе.

– Тебе одного раза не хватило?.. – Полковник с трудом сдержался, чтобы не назвать коллегу тем самым петухом. – Зачем шпиона подослал?!

И он машинально погладил все еще ноющие костяшки пальцев на правой руке.

– О чем вы?! – с возмущенной невинностью уставился на него Петущенко.

Полковник чувствовал, как лицо его наливается кровью. Руки сами собой сжались в кулаки.

Он вдруг заметил вышедшие из леса фигуры солдат, но не срочников, а, судя по камуфляжам и манере передвигаться – отборных десантников. Они направлялись сюда строгими цепочками, и командовали ими совершенно незнакомые ему офицеры, тоже в камуфлированных костюмах.

«Все-таки переиграл, сука…»

Между деревьями и, казалось, сквозь деревья лились мощные потоки молочного света с сиреневым отливом. На траве и листьях искрилась и вспыхивала предутренняя роса. Тропинка огибала небольшой, аккуратный такой буреломчик и выходила на поляну, большую часть которой занимало голубовато-сиреневое пятно, сквозь него ничего не было видно – именно там находился источник света.

Полковник решительно шагнул на поляну.

– У кромки свечения начинается поле, – предупредил его Петущенко. – И дальше не пройти – не пускает.

«И это он мне рассказывает?!»

Полковник сердито отмахнулся. Как работает поле, он видел не раз за эти две недели. Они упорно пытались проникнуть сквозь него, но только человек с беззащитными глазами мог беспрепятственно исчезнуть в этом свету, что, скорее всего, означало верную погибель. А так – они и солдатиков посылали, и даже «газик» умудрились по этой тропинке пригнать – все без толку. Нечто невидимое, неосязаемое просто не давало ни проехать, ни пройти дальше определенной черты. Никакие ухищрения не помогали.

Полковник снова представил себе, как веселятся сидящие в «тарелке» инопланетные твари, и в бессильной ярости стискивал кулаки. Откуда взялась в его воспаленном воображении эта картина, почему он был уверен, что твари вообще способны веселиться, полковник и сам не знал, но не мог избавиться от этого навязчивого, постоянно возникающего образа.

– Они что, улетать собираются? – задал он риторический вопрос.

– Может быть, – хмыкнул Петущенко. – А может быть, наоборот, аварию исправить не удалось и сейчас ка-а-к…

Словно предвидя его опасения, кто-то из срочников проорал вдруг:

– А-а-а-а! Сейчас взорвется!!! – и бросился бежать.

Но прибывшие десантники быстро остановили панику.