Возвращение милорда - Екатерина Федорова Страница 2

Леди Клотильда еще разок приложилась к бутылке и провалилась в блаженное беспамятство.

* * *

Герослав Де Лабри, некогда владетельный герцог из рода людей, а сейчас Князь двуликих детей ночи и по совместительству лис-оборотень, сидел на краешке стола, закинув одну ногу на столешницу. За окошком весело светило солнце, лучи заливали кабинет теплым розоватым светом и насквозь пронизывали большой округлый бокал, стоявший на столе рядом с задницей сиятельного оборотня. Жидкость в бокале сияла на просвет розовато-желтым – смесь расплавленного недозрелого рубина и чайно-желтого опала. Цвет радовал глаз. А вот вкус наверняка радовал оборотня Герослава, время от времени отхлебывавшего из бокала с самым что ни на есть блаженно-мечтательным видом.

Король планеты Эльмир – эльфийского двойника здешнего мира, – его величество Эльфедра несколько брезгливо кивнул на бокал:

– Употребляем помаленьку? Я смотрю, здесь, в замке Дебро, это становится чуть ли не повальным увлечением…

– Да ну! – Оборотень отмахнулся. – Разве с этого напьешься? Местный сидр, компот, а не выпивка.

– Конечно-конечно. А что до леди Клотильды – так та и вовсе пьет исключительно родниковую воду…

Оборотень согнал с лица блаженно-мечтательное выражение, сделал на мгновение задумчивую морду лица. Сказал с легким оттенком зависти:

– Не-эт. Леди Клотильда, в отличие от меня, употребляет внутрь только приличное питье. Слуги, благодарные ей аж по самые исподние глубины души, снабжают нашу леди бутылками из местного винного погреба – а там такие сорта, как «Кровавый вихрь», «Слезы красной зари», «Месардария грядет», и прочие. Кое-что из перечисленного в погреб закладывал еще лично я. Своими собственными руками. С тех пор, как вы сами знаете, немало годков утекло… Представляете, какая у этих вин сейчас выдержка? А леди Клотильда, увы, глушит их ну прямо как водичку… Вот ко мне слуги далеко не так благосклонны. Все не могут простить, что когда-то бросил свои родовые поместья вместе с ними на съедение роду Квезаков…

Король Эльфедра показал в улыбке острые зубы:

– Ну да… А то, что они сами вас тогда камнями гнали от стен ваших же замков, поверив аккуратно и с умом пущенному слуху – это, как всегда, не важно. Хотя сплетню о том, что вы несете проклятие всем своим землям, пустил как раз предок последнего барона Квезака – а они этому слуху тут же и поверили, в результате поменяв хозяина… А потом столько годков прошло! И под властью очередного Квезака им стало вдруг ой как неуютно… Ну не себя ж в этом винить! А тут, как по заказу, наша доблестная леди Клоти взяла да и заявилась под ручку с новым герцогом, смела все препоны, пробралась вместе с ним в замок, лично казнила лютой смертью последнего барона Квезака… Освободила всех от зверя и палача. Ваше участие в этом деле не в счет. Особенно когда имеется героиня со стороны, перед которой не надо испытывать угрызений совести за прицельно брошенные камни. Некогда брошенные камни. Правда, камни бросали не они, а их предки. И все же, все же…

– В каком-то смысле они правы, – задумчиво протянул оборотень. – Я плюнул на них. Пусть они совершили ошибку – отвергли меня, – но все же я был их сюзереном и защитником. Был им чуть ли не отцом… А стало быть, должен был их понять…

– Во всем их убожестве… – с ехидцей ввернул в речь оборотня Эльфедра.

Оборотень моргнул и заговорил вновь с сожалением:

– Став оборотнем, я решил забыть свое человеческое прошлое. И думать не хотелось, как там поживают мои подданные… то есть мои бывшие подданные.

– Ничего-ничего, – успокоил его Эльфедра. – Только не вздумай себя корить, Герослав. Они первые отвернулись от тебя, так что за что боролись, на то и напоролись… А ты теперь здесь снова в господах, опекун его милости наследника. Хозяин, за неимением нового герцога Де Лабри. Говори погромче, приказывай пожестче – и все дела. Со временем привыкнут, даже шерстку тебе будут вычесывать при нужде.

Оборотень ухмыльнулся, глотнул сидра, опустошив разом половину бокала, пробормотал:

– Ты – эльф, я – оборотень… Сидим тут и обсуждаем, как получше с людьми управиться.

– Что поделаешь, – вздохнул эльфийский король. – Мой мир граничит с миром людей – как-никак наши планеты одно место в пространстве занимают, хоть и… гм… в разных пространствах. А ты и вовсе живешь среди людей. После всех последних проблем: Отсушенных земель, зверств Священной комиссии, мрази из замка Дебро… я все чаще думаю, что мы преступно пренебрегаем миром людей. В смысле – не направляем их. И ты, и я…

Герослав скребнул ногтями по столешнице:

– У этого мира и без того много направляющих! Чужаки из другого мира толкутся то и дело – интересно так называемые КПСС. Лесной хозяин тоже что-то свое мудрит – то ли эльфам прислуживает, то ли собственным идеям… Его послушать, так этот мир заморожен усилиями чужаков – а между тем ему, мол, давно уже следует идти к светлому будущему дерными шагами, развиваться и изменяться. Из темного леса темный старик, а туда же – чего-то там желает изменить в судьбах своего мира, реформатор из-под коряги… Священная комиссия наконец сошла со сцены, но на смену ей тут же заявился орден Палагойцев. Короче, управителей тут теперь выше крыши. Предлагаешь и мне на пару с тобой лезть в эту тесную компанию? Тебе-то еще ладно – ты король, тебе там тесно не будет, ради короля подвинутся. Ну а мне, вчерашнему изгою, едва успевшему подлечить внутренности после серебряного кола, которым меня потчевала все та же Священная комиссия…

– Именно тебе и надо, – перебил Герослава эльф. – Думаешь, ордену Палагойцев лень будет отлить для тебя еще один серебряный колышек? Нет, друг мой. Ты, Князь двуликих детей ночи, для них всегда как бельмо на глазу. Оборотни полезны, ибо приносят доход волшебной шерстью, дающей возможность каждому употребившему на одну ночь самому оказаться в шкуре оборотня. А вот лицо, объединяющее оборотней во что-то, типа армии, опасное и ненужное дополнение к местной лесной фауне. Повторюсь для тех, кто не понял, – для них очень опасное и ненужное. Вот смотри, какая ситуация у нас сейчас намечается: малолетний король Зигфрид находится в руках ордена, но при этом он сохраняет – пока сохраняет, отмену, – самые теплые воспоминания об одном нашем общем друге и знакомом, некоем Сериоге. Именно он спас мальчишку от голода, холода и побоев, причем спас дважды. После чего еще и накормил досыта – впервые за несколько последних лет. Так что сэр Сериога имеет определенное влияние на нашего малолетнего суверена и короля.

– Да, мальчишке несладко пришлось, – медленно проговорил оборотень. – И ты прав – хорошие воспоминания юного короля могут долго не протянуть. Обработают его должным образом палагойцы, нутром чую, перевоспитают в соответствующем духе – и будет у нас… точнее, у них, у людей, марионетка ордена посиживать на Высоком Престоле… Сериога бы здесь очень пригодился, особенно при условии почти совместного проживания с малолетним королем, как то было раньше, и его опекунства над ним. Но ведь ты сам согласился с заявлением лесного хозяина и прапора ордена Палагойцев, когда они предложили отправить парня обратно в его собственный мир!