Чудовище проклятого острова - Bambie Страница 2

— Да как же уплачено, Эрна? Их цена душой меряется.

Девушка отвела взгляд. Ей тяжело было говорить, что её душу уже ничто не спасёт, что срок её отмерен, но Хильда все поняла и без этого.

— Дурища! Не смей!

— Хильда, у нас нет выбора! Они убьют нас всех! Девочка. — Эрна судорожно втянула в себя воздух, — Грета должна жить.

— И ты должна! Брось мне эти глупости!

— Я связана клятвой. Ты же знаешь, — устало вздохнула. Эрна с трудом приподнялась, встала с кровати, упрямо отказываясь от помощи женщины, достала из-под деревянной гнилой половицы коричневый мешочек и протянула Хильде. — Вот, возьми. Этого вам хватит. Здесь золотые и серебряники.

Хильда с сомнением покосилась на мешочек. Как же ей не хотелось уходить...

Великие, да что это за напасть такая? Неужели не заслужили они счастья? Неужели обречены на вечные муки и страдания?

— Бери, — твердо произнесла Эрна, затем сама взяла руку Хильды и вложила в нее мешочек. Потянулась к шее, сняла медальон, и, подойдя малышке, надела ей на шею. — Опусти его в воду и Оголенные придут на помощь.

Она не позволила скатиться горькой слезе, потому что знала — тогда Хильда её ни за что не бросит. Нильсонам никогда не отплатить за смелость и преданность семье Бьерн, которые служили правдой и верой их семье. Точнее то, что от неё осталось. Эрна знала, что Хильда будет любить малышку как свою, что не даст ей пропасть, что убережет от напасти и обогреет. О большем она уже давно перестала молить Великих.

— Малышка, — Хильда стиснула в объятьях свою Эрну. У неё самой не было детей. Великие не дали, как бы она не просила, а потом и муж сгинул. Он был простой рыбак, что однажды отправился в море да так и не вернулся. Бушующий Вель -гард забрал его душу. — Как же так?

Эрна позволила себе несколько секунд насладиться объятиями в последний раз. Отстранившись, она подошла к кровати, взяла малышку на руки, прижала к себе и прошептала:

— Я люблю тебя, Грета. Найди свое счастье в этом мире, а я духом буду всегда рядом с тобой.

После она обернула девочку в шкуру и передала Хильде.

Прислушавшись, отрезала:

— Беги! Сейчас же! Они запели! Беги, Хильда!

Женщина в последний раз бросила взгляд на Эрну, поклонилась и, открыв хлипкую деревянную дверцу их скромного жилища, выбежала на улицу.

Оголенные пели так, что скалы сотрясались.

Только у самого обрыва Хильда позволила себе один раз обернуться. Она слышала стук копыт о землю и ржание лошадей. Слышала как дьяры кричали сдаться её Эрне, как спрашивали за младенца, но упрямо бежала вперёд.

Ноги проваливались в снег, и если она не поторопится её найдут по следам раньше, чем она успеет спуститься со скалы.

Ищейки Инг-яра Биргера не знали пощады и жалости. Они были славными воинами, но у них была чёрная душа.

Хильда сбежала по выбитым в скалах ступеням, а когда оказалась на берегу между Прямых скал, села в лодку и, сняв с Греты медальон, опустила его в воду. Оголенные резко смолкли, как будто и не пели вовсе. Даже Лишённый покоя Ойвинд не свистел. Такая тишина в Халь-горде редкость и дьяры верили, что она предвестник беды.

Сверху раздался стук копыт и громкие мужские голоса.

— Вон она! — крикнул один из мужчин.

Хильда крепче прижала к себе малышку, которая начала плакать.

— Тише, маленькая, тише.

Дьяры уже спускались по ступеням, а Оголённые все не приходили.

Сглотнув, она положила девочку на дно лодки, взяла весла, решительно сжала и начала грести.

— Г олыми руками Нельсонов и Бьернов не возьмете, алмово отребье, — зло выплюнула, продолжая грести изо всех сил.

Внезапно лодка сильно покачнулась, а затем из моря показалась Оголенная. Одна, вторая, третья... Их была целая дюжина. Потерянных в водах красавиц, сброшенных со скалы за провинность, принесенных в жертву, отдавших душу за желание. У этих дев не было ног, только хвост, плечи покрывала бледная чешуя, отливая розовым, а грудь прикрывал лишь длинный шлейф волос.

Еще никогда на своём веку Хильда не видела Оголенных так близко. Опасно это. Говорят, если прикоснуться к Оголенной она может забрать твою душу.

Хильда с ужасом наблюдала за тем, как слуги алма со всех сторон обхватили руками лодку и понесли по морю. Ни одна ладья не разгонялась с такой скоростью с какой ее несли Оголенные. Последнее, что из этого вечера помнила Хильда, как Инг-яр прожигал ее полными злобы и ненависти глазами, сжимая челюсти.