Закон притяжения - Ирина Снегирева Страница 2

– А я не уверен. Хотя… – снова взгляд незнакомца прошёлся по мне, задержался на испачканной юбке, обуви, – не буду мешать. Приятного отдыха.

Стекло вернулось в исходное положение, а машина снова сорвалась с места, едва не обдав меня грязью из-под колёс. Я учусь быстро, отскочила. На миг прикрыла глаза, пытаясь справиться с возрастающей злостью и желанием отправить в след что-то потяжелее. Глубоко вздохнула и решила, что ни один хвостатый нарцисс не испортит мой день.

– Глафира! – радостно воскликнула я, приблизившись к машине любимой родственницы. Тётей она мне категорически запретила себя называть. Глаша сидела в машине и не торопилась покидать салон.

– Привет, пропадная. Садись, – скомандовала она, не забыв ослепительно улыбнуться. – Как ты выросла! Да ладно, Снежка, не тушуйся. Где надо выросла. Что застыла, давай садись!

Меня уговаривать не нужно. Я тут же обежала машину, сунула чемодан в багажное отделение, а сама уселась на переднее сиденье. И только оказавшись в уютном салоне, заметила на ноге тётушки нечто вроде гипса.

– Это то, что я думаю? Очередные подвиги?

– Вроде того, – не стала отрицать она и снова улыбнулась.

Машина тронулась, оставляя позади вокзал и разговорчивого дворника. Я скептически покосилась на ногу Глафире. Но заметив её усмешку, решила не отвлекать водителя. Мало ли.

– А, кстати, кто это был? За рулём домика на колёсах? – поинтересовалась я, довольно быстро налюбовавшись мельтешащими дворниками, гоняющими ручейки по стеклу. Личность неприятного незнакомца меня не привлекала, но нужно знать, кому я обязана испортившемуся наряду.

– Держись от него подальше, – сразу предупредила Глафира, перестав улыбаться. –Сынок местного богатенького Буратино. Что он от тебя хотел?

– Подвезти. Это он меня грязью окатил, – пояснила я. Нехорошие предчувствия шевельнулись в груди, но я постаралась их отогнать. – Почему Буратино?

– Лесопилка у них, – пояснила тетка. – Леса кругом, вот и обогатились. А если хочешь просто переспать с ним, тогда в путь. Но не советую.

– Отчего же? Больной?

– Уверена, этот здоров как бык. Осеменитель и производитель. Понимаешь?

На ум пришла толпа озабоченных девиц, стоящих в неглиже около спальни похотливого оборотня.

– Глаш, давай сменим тему, – попросила я, коснувшись тёткиной руки.

В этот момент мы поворачивали к знакомому одноэтажному домику, обнесённому забором.

– Давай. Например, о том, – родственница нажала невидимую мне кнопку и ворота раскрылись, пропуская нас на территорию, – почему ты сбежала из Северогорска?

– Что, даже не спросишь, как там родители поживают?

Я уже не удивлялась, когда Глафира смотрела прямо в корень, сразу вычислив проблему. Она у нас не особо склонная к витиеватым фразам и пустым расшаркиваниям. Отец не раз повторял, что я пошла именно в тётку, и никто другой из семьи не был на нас похож.

– Смеешься, Снеж? Я с ним через день общаюсь по телефону. Или у вас что-то новое? Твоя мать снова беременна, смена квартиры?

– Тут без перемен.

У меня три младших брата, сестра, а ещё мы действительно сменили несколько квартир. Но, на мой взгляд, дело исключительно в прибавлении семейства и пожелании мамы.

– Хоть что-то стабильно в этом мире, – заметила Глафира, заезжая в гараж. – Зато у меня большие перемены: ногу сломала, поход сорвался. Обидно!

– Ещё бы. – Я продолжала сидеть, глядя, как тётя ловко выбирается из машины и при помощи трости довольно сносно ходит. Эту даже если привязать к кровати, дома не удержишь. И тут мне в голову пришла нелепая мысль, которую я сперва не поверила. – Что с регенерацией?

– Не тот случай, – отмахнулась она, – не бери в голову. Стечение обстоятельств, потом расскажу. Лучше доставай багаж и пошли в дом. Ты, наверное, голодна?

Прислушиваться к себе не пришлось. Я действительно просто зверски хотела есть, но сначала требовалось переодеться. И только во время ужина Графира повторила свой вопрос:

– Снеж, всё понимаю на тему работы. А как же Макс? Так, кажется, зовут твоего последнего бойфренда? – Собеседница сделала глоток вина и поставила бокал на стол. – Или он тоже приедет за тобой?

– Нет, не приедет. – Я была уверена в том, что говорила. Пусть только попробует, выцарапаю глаза. – Не посмеет.

– Даже так, – многозначительно протянула Глафира.

Я подхватила кусочек сыра и принялась его тщательно прожёвывать, делая вид, что занята этим процессом. На самом деле в голове сама собой возникла картина двухдневной давности, когда я ещё сомневалась, ехать сюда или нет. Добил Макс, с которым мы встречались вот уже целых полгода. На корпоративной вечеринке этот козёл посмел уединиться с моей бывшей подругой. И не то, чтобы я сильно переживала в тот момент, когда застала их в подсобке. Всё же это не я стояла, уткнувшись лицом в шкаф, а пятой точкой наружу, сверкая при этом красным прыщом на ягодице. Просто как-то это неправильно и подло.

– Зверев, а ты предохраняешься? – поинтересовалась я, пытаясь сдержать то ли слёзы, то ли истерический смех. – Смотри, Зойка давно замуж хочет. Как бы не залетела.

Увлечённые ощущениями, они вдруг осознали, что не одни. Макс замер, и Зойка тоже. Стало понятно, что о подобной перспективе мой бывший даже не задумывался. Я развернулась, чтобы уйти и неожиданно наткнулась на стоящего в дверях шефа.

– Мухина, ты кремень! – уважительно произнёс он. – И вот что, Снежана, собирайся в Волчий Бор. Именно такого сотрудникам там и не хватает. За инструкциями зайдёшь ко мне утром.

Начальник ушёл, не забыв бросить заинтересованный взгляд на оттопыренный зад Зойки. Я тоже покинула помещение, прихватив стоящую в углы швабру. Ей-то и подпёрла входную металлическую дверь, посчитав это частью своей мелкой мести. Макс что-то вслед кричал, желая объяснений. Останавливаться не стала, а поспешила прочь, надеясь, что спасители этой сладкой парочки объявятся не скоро.

– Вы расстались, и ты страдаешь? – с сочувствием поинтересовалась Глафира. В знак поддержки она дотянулась и погладила меня по плечу.

– Переживу, – в тон ей ответила я, накрыв пальцы тёти своей ладонью. Макс пытался со мной встретиться, поговорить, объяснить случившееся наличием алкоголя в крови. Наивный. Думает, мне нужны его жалкие оправдания.