Дари Ласо - Ана Ховская Страница 2

Уроки истории всегда вызывали у меня противоречивые чувства. Я уходила с них в какой-то мрачной задумчивости и желании скорее присоединиться к своим друзьям, чтобы избавиться от неприятного осадка.

Я выбежала во двор, но моих девчонок нигде не было видно. Наверное, как всегда перед уходом, заглянули в автопекарню (Лада обожала медовые булочки из чайной колледжа и пристрастила к ним Лю Мин). Я накинула рюкзак на одно плечо, подтянула гольфы и присела на газон.

Это мой последний год обучения в колледже, далее следовало пройти итоговое тестирование и получить работу, о которой мечтала. Микробиологическое исследование космоса – моя специализация и мой любимый предмет. Я не могла бы его завалить при всем желании, потому что проникнута теорией и практикой этой области. Хорошо было бы получить назначение на КНИС – космическую научно-исследовательскую станцию, тогда появилась бы возможность погрузиться в любимое занятие и достичь собственных успехов, в полной мере ощутить всю прелесть мира науки и космоса.

Все это вполне достижимо, если на некоторое время смогу избежать брака. К работе по профессии я могу приступить только после двадцати одного года. Но если меня выберут в жены и будущий муж запретит работать, – то никогда, или придется изменить профиль, опять же по желанию семьи мужа. Ведь через четыре фазиса ³, когда мне исполнится двадцать, по установленному хомони порядку в наш дом явится комиссия, которая протестирует новую кандидатуру для базы невест. А через несколько фазисов та же комиссия определит кандидатуру мужчины не из нашего рода – моего будущего мужа. В двадцать первый день рождения состоится брачная церемония.

Дело в том, что для всех людей, кто не имел семьи, смешанные браки стали обязательными, чтобы обновить кровь коренных. Потому что выжившие после вирусной атаки чистокровные хомони крайне редко рождали на свет девочек. Поэтому они восемь веков назад населили планеты двумя другими расами – хемани и гамони, дальними предками которых были сами, а после дали убежище людям, по счастливой случайности оказавшимися генетически совместимым видом со всеми народами альянса. В таких браках рождалось достаточно девочек.

Свободные землянки практически всегда заключали брак с представителем родственного хомони народа – средним сословием. И мужчины – чистокровные люди – имели право выбрать в жены женщину только из другого рода. Редко случалось так, что оба – люди – могли создать семью. Насколько я знаю, это мог быть только повторный брак, когда кто-то овдовел.

Здесь, на Тоули, девушки чаще вступали в брак с коренными жителями – тоулийцами, реже с представителями других четырех планет: кетарианцами, микерианцами, зоруанцами. Но представители пятой планеты – Ганы, там, где обосновались только чистокровные хомони – высшее сословие, относились к землянам с пренебрежением и редко заключали с браки с людьми. Они предпочитали чистокровных. Но так как женщин хомони очень мало, могли выбрать девушек, родившихся в смешанном браке: хомони – хемани, хомони – гамони или хемани – гамони, или из тех семей, где у одного из супругов родители были из смешанного брака с человеком. Но никто из людей и не мечтал породниться с хомони. Да и вообще, закон о браке был самым ненавистным из установленного порядка.

Я спрашивала маму, почему люди так остро реагируют на заключение брака, и она рассказывала, что на Земле времена, когда в разных культурах заключали такие союзы без добровольного согласия, давно прошли. Даже некие мусульмане (веровавшие в какое-то мифическое существо и его пророка и жестко соблюдавшие свой собственный закон) отступили от таких традиций.

Конечно, все знакомые мне люди в нашем городке тщательно скрывали свое отношение к такому закону, но я часто видела страдание на их лицах, когда они провожали дочерей в чужую семью, в которой тех могла ожидать как хорошая, так и плохая жизнь. Но ведь и между людьми не все было гладко. Я знаю семью, где отец сек свою дочь розгами за то, что она не слушалась обоих родителей. Но, зная Галину, – ту самую дочь – я бы и сама выпорола ее не раз. Хотя бы за то, что однажды перед выпускным классом она кинула в меня жвачкой, после чего пришлось остричь свою косу и отращивать заново, потому что удалить жвачку без выстригания доброго пучка волос было невозможно…

– Бес его раздери!– услышала я за спиной недовольное ворчание Лады и вернулась из раздумий в реальность.

Лада Хворостова – моя лучшая подруга. Мы знаем друг друга с детства, хоть и прибыли из разных городов Земли. Я помогла ей собрать игрушки, когда она выходила из космического челнока в порту тоулийского города Кана. Лада плакала, потому что потеряла свою любимую куклу, а родители не могли ее успокоить. Тогда я отдала ей свою – единственную, что была у меня, и взяла за руку. С тех пор мы не разлей вода. И я больше никогда не видела, как она плачет. Она самая веселая и смелая девчонка, которую я знаю.

– Что не так?– не оборачиваясь, с улыбкой закатила глаза я.– Неужели булочки в автопекарне закончились?

– Этот рогатый забрал последнюю, а учебный день уже окончен – никто не будет печь новые!– возмутилась подруга и высунула электронное перо ⁴ из узла волос на макушке. Рыжие локоны рассыпались по плечам, и она вновь собрала их, чтобы сделать хвост.

Говорила она про Миха – хемани, у которого был настолько некрасивый лоб с двумя выпуклыми буграми по обе стороны лица, что он походил на мифическое существо из земных сказок – беса с рожками. Но рогов-то, конечно, не было, однако вот-вот, казалось, вылезут.

– Достанется же кому-то такой уродливый муж!– продолжала возмущаться она, путаясь пальцами в волосах.

– Надо узнать дату его рождения,– всерьез прикинула я.

– Зачем?! Хочешь пойти к нему на вечеринку?– округлила глаза Хворостова.

– Нет. Главное, чтобы ему не исполнилось двадцать один в тот фазис, в который мужчины будут подавать заявки на участие в торгах за нас с тобой,– проговорила я, продолжая оставаться очень серьезной.

Лада сморщилась так, что я не выдержала и рассмеялась, а затем и она сама разразилась хохотом. Окончательно запутавшись пальцами в волосах, Лада прекратила попытки собрать их и, присев на колени рядом со мной, хмыкнула:

– Терпеть не могу эту дурацкую прическу!

– И форму, и колледж, и еще десять тысяч вещей,– улыбнулась я и обняла ее за плечи.

– Сколько там дней осталось до окончания этой каторги?– смеясь и обнимая в ответ, спросила она.

– Еще три фазиса, двадцать шесть дней, потом итоговое тестирование и свобода!– пропела я.

– Да-а уж!– вздохнула Лада.– Неизвестно, свобода ли…

– Брось, может, ты исключение из правил и тебе дадут отличное назначение после тестирования. А может, тебе попадется тот самый мужчина, который поддержит во всем.