Декан моего сердца - Екатерина Каблукова Страница 2

Я с тоской еще раз взглянула на себя в зеркало. Тщательно уложенные светлые волосы, огромные серые глаза, чуть вздернутый нос… Наверное, из-за носа Брайан меня ил бросил… или же из-за взбалмошного характера…

При мыслях о своей несчастной судьбе на глазах выступили слезы, и мир вокруг слегка подрагивал. Впрочем, эти унылые блекло-желтые стены общежития для преподавателей и отвратительные салатовые занавески на окнах с трудом можно было назвать миром.

Я отдернула их, надеясь, что дневной свет сделает мое жилище более уютным, и скривилась. За окном шел дождь. Мелкая морось парила в воздухе, делая и без того унылый день совсем блеклым. Зеленая трава и та поникла, а кое-где на газонах разливались лужи, напоминавшие болото.

— Это просто ужас… — протянула я, с тоской обводя взглядом двор кампуса.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я подошла к кофру, открыла его и начала перебирать наряды. Сейчас, они казались кукольными. Последняя разработка столичных артефакторщиков: кофр уменьшал одежду, которая попадала внутрь. Благо, инструкция утверждала, что это действовало лишь на неживые вещи.

Громкое мяуканье заставило меня вздрогнуть. Блоха выпрыгнула из моего кофра и поскакала по полу, на глазах разрастаясь в огромного рыжего кота, который показался мне подозрительно знакомым.

— Перчик! — воскликнула я, с ужасом понимая, что любимец тетушки Эмилии запрыгнул ко мне в вещи во время моих суматошных, а главное, тайных сборов.

На самом деле кота звали Персик, из-за абрикосово-рыжего цвета шерсти, но я, пользуясь тем, что старушка была глуховата, всегда именовала это жирное рыжее существо именно Перчиком, искренне считая кота слишком избалованным и закормленным.

Год назад я даже предложила тете забрать животное и воспитать его достойным членом нашей семьи, на что получила гордый отказ и очередную нотацию “Дети-не-должны-совать-свой-нос-если-их-не-просят!” После этого тетя всегда прятала от меня кота, словно я предложила сделать из него шашлык. И вот теперь эта наглая тварь орала у меня в спальне.

Несколько секунд я стояла, соображая почему Перчик, тьфу ты, Персик, уменьшился. Потом с подозрением посмотрела на кофр. Так и есть! На боку моего саквояжа красовалась метка «экспериментальная модель, в случае неполадок — пишите жалобу в государственную инспекцию по контролю за артефактами». Жалоба в мои планы тоже не входила.

Кот возмущенно посмотрел на меня и вновь заорал, словно кто-то наступил ему на хвост.

— Тише ты! — я попыталась успокоить животное, судорожно размышляя, что же теперь делать.

О том, чтобы связаться с тетушкой и предложить забрать жирный комок шерсти и речи не могло быть. Во-первых, старая ведьма решит, что я сделала это назло и будет еще долго при каждой встречи будет попрекать меня воровством кота. А во-вторых… вернее, это и было “во-первых” — я ушла из дому тайно, фактически сбежала и возвращаться не собиралась.

— Вот что тебе в корзинке не сиделось? — я обреченно взглянула на кота.

Он презрительно фыркнул, отвернулся и начал вылизывать лапу.

— Немедленно прекрати. — потребовала я, вспомнив старое поверье, о том, что, умываясь, кот намывает гостей. — Гости мне точно не нужны!

Кот с укором взглянул на меня, отвернулся и вновь продолжил. Я швырнула в него подушкой. Перчик вскочил и зашипел.

— Мори! — припечатал Черепушка.

— И кто из нас мори? — воинственно поинтересовалась я, по привычке складывая пальцы для заклятия.

Будильник предпочел благоразумно промолчать. А я… я потянулась за магией и вновь ощутила пустоту. Беспомощно оглянулась. Браслет-накопитель лежал на тумбочке, куда я его кинула, когда вернулась в квартиру. Камни почти не светились — значит, разряжены.

Я подошла и надела украшение, потом посмотрела на все еще выгибавшего спину кота. Тратить на него крохи драгоценной магии не хотелось.

— Тебе повезло, — мрачно сообщила я рыжему толстяку.

Перчик широко зевнул, давая понять, что он обо мне думает. Я пожала плечами и принюхалась. К запаху сырости нежилой квартиры примешивалось еще что-то. Словно прорвало канализацию, или… Я пристально взглянула на кота. Если Перчик залез в кофр в доме, то…

Я кинулась к саквояжу, принюхалась и с яростью посмотрела на рыжее чудовище. Толстая усатая морда излучала ненависть и презрение. Впрочем, правда на этот раз была на стороне рыжего мерзавца.

Пройдя сквозь академический портал, предоставляемый преподавателям Департаментом Магического Образования, я успешно прошла чугунные ворота академии, заселилась в общежитие и не стала распаковывать вещи, а пошла на постоялый двор, откуда вернулась лишь утром.

Перчик же, вернее Персик, но этой скотине все равно, а я уже привыкла. Не менять же собственных привычек! Так вот, этот рыжий котяра в доме тети не привык долго сдерживать свои природные порывы, поэтому из сумки теперь недвусмысленно пахло кошатиной. Наверняка, все мои вещи пропитались этим запахом.

Я произнесла те слова, которые воспитанная леди не должна знать. Во-первых потому, что осталась без одежды, а во-вторых, потому что кот, подкравшись, недвусмысленно царапнул меня за ногу и тут же уставился голодными золотисто-рыжими глазами.

— Мау! — громко требовательно произнес он, явно намекая, на то, что голоден. — Мау!!!

— Не ори! — одернула я Перчика. — Еще не хватало ссор с соседями!

Кот вновь фыркнул, демонстрируя, что чихать он хотел на остальных, и вообще — это мои проблемы. Из опасений, что на этот кошачий концерт в дверь действительно кто-нибудь постучится и устроит скандал, пришлось идти в соседнюю комнату, представлявшую собой этакую кухню-гостиную: небольшая плита, раковина, и обеденный уголок с блеклым диваном.

Еды у меня не было. Я достала из холодильного шкафа баночку с йогуртом, купленным вчера по дороге в общежитие, и налила коту в блюдце.

— Вот.

Кот презрительно фыркнул и скорчил брезгливую мину.

— Ну, извини, — отозвалась я, — Ничего другого нет. Но если не хочешь — заставлять не буду!

Тяжело вздохнув, Перчик все-таки подошел к блюдцу и начал есть, всем своим видом показывая отвращение. Я подозрительно посмотрела на йогурт, принюхалась и на всякий случай отставила, решив проверить, что станет с котом после еды. А заодно прикинула, куда спрятать труп, если рыжее чудовище все-таки умрет.

Черепушка вновь проквакала четверть часа и, спохватившись, я вернулась в спальню, размышляя, что мне надеть. Относительно чистым был лишь мой дорожный костюм: белая блузка с бантом на шее, голубой шерстяной жакет и бежевая юбка в тонкую белую полоску. Но в нем меня уже видели вчера, а два раза надевать одно и то же — дурной тон. Во всяком случае, так меня учила моя мама.

Теоретически я была с ней согласна, но идти на ректорское собрание в новом, но провонявшем котом платье, было еще более дурным тоном. Тяжело вздохнув, я облачилась в дорожный костюм. Шляпку надевать не стала, просто уложила волосы в модную прическу, скрепив локоны замысловатыми гребнями из панциря горгульи — жуткого монстра, жившего как раз в вечных снегах за северными горами.