Невеста наместника - Наталья Караванова Страница 2

— Я не могу позволить такому случиться. Эй!

Он махнул слуге рукой, затянутой в черную кожаную перчатку. Сплетницы говорили, что у него под перчаткой и вовсе не живая плоть, а магически оживленная деревяшка — или чего похуже. Но сплетникам верить нельзя. Слуга быстро и без вопросов поднес откупоренную уже бутылку и пару толстеньких стеклянных бокалов. Бокалы, видимо, в гостинице держали специально для благородных гостей. А вот вино вряд ли когда-то хранилось в местных подвалах: бутылка была украшена ярлычком знакомой и весьма дорогой винодельни.

— Из моих дорожных запасов, — светски улыбнулся чеор Хенвил, подвигая кресло ближе к огню. И к Талисе.

Передал ей наполненный бокал с легкой улыбкой, от которой у чеоры по спине побежали мурашки. Что он знает? Что он может знать?

Чеор та Хенвил до недавнего времени был послом наместника в соседнем Коанеррете. Вернулся лишь пару месяцев назад, но и этой пары месяцев хватило, чтобы о нем узнал и заговорил двор. Еще летом все были уверены, что наместник выберет наследником красавчика Кинрика и ничто не предвещало нынешних перемен.

Еще летом сама Талиса и не подозревала, что у наместника не один сын, а двое. И старший даст фору всему набору наследников, сколько бы их ни было в геральдических свитках. Светлый лорд, едва вернувшись, вместо чтоб нормально начать праздновать, устроил высочайшие проверки по приказам и казначействам, уволил с десяток опытных и удобных чиновников. Раскрыл небольшой политический сговор, а потом чуть не раскрыл саму Талису. Но тут наместника скрутила непонятная болезнь, и чеор Хенвил — слава вышним судьям — бросил все другие дела.

С появлением чеора Хенвила работать при дворе стало трудней. Но именно его появление добавило работе и азарта и интереса: светлый лорд не был похож на прочих придворных, и что особенно нравилось Талисе, — не слишком-то уважал традиции и условности, которым его отец уделял столько совершенно ненужного внимания. Хенвил ей нравился. И то, что он сейчас сидел так близко — один, без свиты, без вечно таскающегося за ним похожего на привидение астролога — заставляло чеору держать спину и улыбаться самой невинной из своих улыбок.

Она отпила глоток — вино было отменным.

— Обожаю это вино. А на улице такая ужасная погода… дядя боялся, что нам придется ночевать в карете. Представляете?

— Ужасно, — серьезно ответил Хенвил. — Так как же, чеора та Зелден, вы оказались в этой глуши? Я был удивлен, увидев вас.

— Это все мой дядя, — Талиса легонько подправила прядь и еще немного подвинулась к собеседнику. — Может быть, вы знакомы? Он был приближенным вашего отца и получил от него земли в награду за верную службу… чеор Конне, не слышали? Он с чего-то решил, что тоже скоро заболеет, как наместник. Вот втемяшилось ему, что нужно просить защиты и прощения в этом монастыре. В монастыре Золотой Ленны. И я поехала с ним. Он уже стар, а в дороге может случиться всякое.

Чеор та Хенвил задумчиво кивнул:

— У вас добрая душа.

Талиса была склонна с этим согласиться: за время путешествия ей пришлось вооружиться ангельским терпением. И просто чудо, что она никого не убила.

А рука ее меж тем очень естественным жестом поправила шаль, так, чтобы открыть вырез платья — весьма глубокий и соблазнительный.

Подумала — долой шаль! У камина жарко. Будет совершенно естественно, если она уберет этот душный кусок ткани. Надо только выбрать момент…

— Ну что вы! — снова легкая улыбка. — Я сто раз пожалела, что отправилась в это путешествие. А сегодня, в довершение всех неприятностей, местные криворукие носильщики уронили мой сундук! Представляете, какой ужас?

Маленький глоток вина. Потянуться к столику, чтобы поставить бокал. Легко шевельнуть плечиком — и вот, шаль уже соскальзывает по шелку платья, не дается в руку, падает на пол.

И чеор предсказуемо наклоняется, чтобы поднять. Как же все-таки легко управлять мужчинами — даже очень умными! Чеора выдержала секундную паузу и встала — ровно в тот момент, когда держа в руках ее шаль, встал и светлый лорд.

Он оказался близко — на расстоянии ладони. Из-под светлой челки глаза поблескивали почти весело.

— Простите, — пробормотала чеора, принимая шаль, — так неловко…

— Я бы пригласил вас прогуляться, если б не погода. Итак, вы едете в монастырь…

— Да, ненадолго. Потом вернемся в столицу. А вы? Вы тоже решили поклониться Золотой Ленне?

Она несла полнейшую чушь, знала это, но упускать шанс сблизиться с возможным наследником не собиралась. Да какая разница, что она сейчас говорит, важно, что он стоит рядом и смотрит туда, куда в подобной ситуации смотрят все мужики, и кажется, он ничего не имеет против того, что чеора подвинулась к нему еще ближе. Почти вплотную.

— Знаете, — пожаловалась она, заглядывая в глаза та Хенвилу, — я так испугалась, когда началась гроза. Стало так темно… мы ехали по краю леса… клянусь, совсем рядом с нами упало дерево! Я думала, оно раздавит нас, но каким-то чудом наша карета промчалась мимо…

Светлый лорд, светски улыбнувшись, склонился к ней и шепнул в ухо:

— Чеора та Золден, позвольте проводить вас?..

Проводить? О, это оказалось намного проще, чем она думала. И почему дома благородные дамы поминали его затворником? Или может, на него так действует это вино?

Она позволила ему взять себя под локоть, и они вместе прошествовали через зал к лестнице. Вино при этом осталось у камина, и оставлять его было жаль — кто-нибудь непременно утащит и выпьет. И вряд ли сможет оценить букет. С другой стороны у чеора Хенвила наверняка где-то есть еще.

До комнаты они не дошли. Благородный чеор вдруг резко притиснул ее к себе, коснулся губами полуобнаженного плеча. Его руки скользнули по тонкой талии, не давая Талисе шанса передумать — да она и не собиралась. И когда его губы коснулись ее губ — отдалась поцелую так жарко, как, она считала, заслуживает Хенвил.

Он на миг отстранился — этого времени хватило, чтобы отпереть дверь и увлечь его в темноту и пустоту гостиничной комнаты.

Руки поспешно расстегивали его камзол — ее переполняло желание, да — но больше торжество. Кажется, среди знакомых чеоры Талисы не было еще ни одной, которая могла бы похвастаться, что знает, что у чеора Хенвила под одеждой…

Что переполняло чеора Хенвила, знал только чеор Хенвил — до поры.