Портрет моего мужа - Екатерина Лесина Страница 2

Глава 1

Рядом с Маруном я всегда ощущала себя полным ничтожеством. А это злило. Несказанно злило. И пальцы дрогнули, сжимая брошь с вплетенным заклятьем. Я с трудом подавила подленькое желание кинуть ее в корзину, сделав вид, что к броши этой отношения вовсе не имею, так, случайно взяла, но Мар повел бровью и небрежненько этак бросил:

- Прекрати, Эгле, я и вправду хочу с тобой поговорить.

Он провел пальчиком по прилавку. Поднес оный пальчик к своему носу, украшенному аристократической горбинкой, хмыкнул:

- У тебя здесь пыльновато. Убираться не пробовала?

- Некогда, - буркнула я, испытывая преогромное желание за прилавком спрятаться. И закрыть уши, чтобы не слышать Мара.

Явился.

...а ведь не было ни чужих кораблей, ни мальчишки, которого хозяин острова всенепременно отправил бы, предупредить меня. И вот вопрос, откуда Мар взялся? Договорился с кем-то из свободных капитанов? Осень. И не многие рискнут пойти морем, да и, что куда важнее, рассориться с Тересом, который подобного неуважения не простит.

Я вздохнула и повернулась к окну, за которым, как и вчера, позавчера и треклятую бездну дней до того, простирался пустынный, вылизанным морем до белизны, берег.

А ведь так хорошо все шло. Семь лет покоя, когда я почти поверила, что ему надоело судиться, почти привыкла считать себя свободной - ладно, почти свободной, - женщиной, и вот, надо же, снизошел. Стало быть, что-то ему от меня понадобилось, то есть что-то помимо тех моих патентов, которые хитрым вывертом нашего законодательства считались собственностью супруга.

Как моя одежда.

Обувь.

И я сама.

Что ж, у высокого брака есть свои недостатки.

- Некогда, - мурлыкнул Мар, наклоняясь. От него несло дорогой туалетной водой, сладковатым ароматом цитрона, которым щедро сдабривали бриллиантин марки «Злот», стало быть, не изменил привычке. И сигарами тоже попахивало. Коньяком... столько лет прошло, а я помню все эти запахи, будто только вчера... еще помню, как умел он голову морочить. Вот перемахнет сейчас через прилавок, который для благородного эйта и не препятствие вовсе. Обнимет. Погладит по волосам и скажет:

- Что ж ты так, Эгле? Ведь у нас все могло быть иначе...

Я стиснула кулаки.

Ну уж нет. Хватит. Наслушалась. Дышать надо глубже, да и успокоиться. Ничего он мне не сделает. Не здесь. Свободная земля. Свои законы.

...а с хозяином у меня дела.

Хозяин вообще чужаков не любит, а уж тех, кто делам способен повредить, и подавно.

...места здесь пустынные, море норовистое, а в лабиринтах местных скал, случалось, весьма опытные люди пропадали. Ольс, он умеет хранить секреты.

- Знаешь, дорогая, - Мар замер, разглядывая слегка промасленную гайку, которая закатилась под кривобокую вазу. В ней почтенная вдова, которой, собственно, и принадлежала мастерская, держала сушеные рыбьи головы.

На Ольсе люди были... несколько странными. Но я привыкла.

Мар же ткнул в вазу пальцем и произнес:

- Мне кажется, нам пришла пора кое-что изменить в наших отношениях.

- Ближе к делу, - я дала себе слово, что не позволю его втянуть меня... не знаю, во что, но всяко не идущее мне на пользу.

Не позволю и все тут.

Хватит.

Да, раньше я была дурочкой... такой вот умненькой дурочкой, которой даже эйт Лённрот, известный своей нелюбовью к слабому полу, пророчил неплохое будущее, и которая сама, собственными, можно сказать, руками, это будущее похоронила.

А ведь предупреждали...

С Маром я познакомилась, будучи на пятом курсе Бирштонского технического. Славное заведение с древними традициями и засильем чистокровных эйтов, уверенных, что мир создан исключительно ради их удобства. А прочие, кому выпало родиться с даром, но в семье простой, это так... недоразумение.

У меня была государственная стипендия - виданное ли дело для девицы, если не из низов, то всяко к оным приближенной, - определенная репутация, подработка в университетской лаборатории и с трудом заработанное расположение эйта Лённрота.

У Маруна - место аспиранта, полученное, как теперь понимаю, не столько по заслугам, сколько по матушкиной просьбе, и бездна очарования. О нем говорили. Не буду врать, что только хорошее, но Мар обладал удивительнейшей способностью морочить головы людям.

...душа компании.

Сердце университета, которое трепетные женские ручки передавали друг другу с легкой печалью. Совесть... с совестью у Мара и тогда было сложно.

За полгода он сумел обрасти связями, завязать полезные знакомства, будь то в столовой, где ему готовили отдельно, или же в деканате, где престарелая нейта Урьяш всегда готова была перекроить уже существующее расписание, чтобы Марику было удобно. Его считали своим парнем студенты. И преподаватели. И даже ректор, стоящий словно бы над всеми, на Маровы выходки взирал снисходительно. Как-то сама собой возникла и золотая компания, где нашлось место и для Маровой сестрицы, пятерки ее подруг и парней с боевого.

...когда Мар обратил свой взор на скромную мою особу, я, признаться, решила, что это он с похмелья. Все же девиц он предпочитал видных, выразительных, что внешностью, что характером, который как-то умудрялся смирять. А я...

Полтора метра роста.

Веснушки, которые не исчезают даже зимой. Они усыпали кожу до того густо, что порой та казалась рыжей. И популярности мне этот факт не добавлял. Впрочем, мне было плевать на популярность, тогда я твердо знала, чего хочу от жизни и тратить время на пустые романчики не собиралась.

На пустые...

А Мар...

- Вам не говорили, что вы прелестны? - он подарил мне тонкую веточку ландыша в колбе.

- Нет.

Я растерялась.

И разозлилась.

И... и еще раз растерялась, потому как Мар поклонился и исчез, будто его и не было. На следующее утро я нашла еще один ландыш, к счастью, Мар додумался не совать его в рабочий раствор, воспользовавшись чистой колбой. Потом был букет на подоконнике, с той стороны стекла, а с учетом, что жила я на седьмом этаже, это казалось подвигом.

Он играл со мной.

Появлялся. И исчезал, оставляя треклятые цветы, и видит Эйра Светлоокая, я в какой-то момент включилась в игру... и стоит ли удивляться, что не прошло и полугода, как мы оказались в одной постели.

Подруги?

Их у меня никогда не было. Характер не тот, да и сложно дружить с человеком, чей мир ограничен стенами лаборатории. Я ничего не понимала в моде и отношениях, не собирала сплетни, не умела объединяться против, а те, с кем меня сводила судьба, не желали вникать в красоту формул.