Астровойны - Олег Синицын Страница 2

Все закончилось. Довольный и счастливый, охотник лежал на спине, глядя на высокие колышущиеся кроны. Из кустов поднялся отец — невысокий, плечистый, с обритой головой.

— Молодец, Даймон, — произнес он. — Великолепное чутье и прекрасный удар. Браво! Пятнадцать лет упорных тренировок, а все для того, чтобы вырубить заблудившегося коммивояжера.

Даймон недоуменно поднял голову и, к своему ужасу, увидел растянувшегося поперек тропинки торговца, невесть как забредшего в эту глушь. Его узкое лицо с толстыми щеками походило на грушу, подбородок покрывала недельная щетина, пестрая от вкраплений седины; длинные сальные волосы разметались по траве, глаза закатились. На бледном лбу багровел отпечаток кулака Даймона. Рядом валялся самоходный чемодан, из которого высыпались информационные диски, а также старинные бумажные книги.

— Отец…

— Ни слова больше! — Зверолов-старший склонился над торговцем, пощупал пульс, заглянул в зрачки. — Как ты мог принять две ноги за четыре!

Даймон взволнованно отер пот со лба.

В дремучем лесу он ожидал встречи с кентавром, но не с человеком. Люди здесь не появлялись. Лес раскинулся на огромной территории материка, и ближайший город находился милях в тридцати… хотя и не город это был вовсе, а селение, которое образовалось вокруг гигантских планетарных орудий Пограничного Гарнизона. Сельчане, в основном фермеры, заботились о своих маленьких полях, разбитых на месте осушенных болот, и в лес ходили редко, справедливо его побаиваясь. Гарнизонные службы контролировали все воздушное пространство над материком, и лес их не интересовал. Поэтому в местах, где жили Звероловы, люди не встречались с незапамятных времен. Когда Даймон не посещал Гарнизонное селение по нескольку месяцев, и чувство отрезанности от мира становилось острым, парню начинало казаться, что он и отец — хозяева этих зеленых владений, которые простирались от тартарийского побережья до гряды Мохнатых гор.

— Он из Прейтона, — сообщил отец, заглянув в электронный бумажник торговца. — Видимо, ехал в Гарнизонное, чтобы продать какие-то книги, но сбился с пути и угодил под твой бестолковый кулак.

Зверолов-младший виновато переступил с ноги на ногу.

— К счастью, он жив, — вздохнул отец. — Возьми его на спину. Я соберу книги.

Межконтинентальный экспресс,

Гея Златобашенная

Вагон для особо важных персон был искусно отделан красным деревом, платиной и бархатом. В просторном купе расположились четверо человек, среди которых выделялась ослепительной красоты молодая девушка, одиноко пристроившаяся у окна. Задумчивая, в неброском декольтированном платье, она походила бы на восходящую кинозвезду или выпускницу академии межзвездного бизнеса, но бриллиантовая диадема в ее волосах недвусмысленно указывала на принадлежность к высшему свету.

Серафима, сиятельная дочь Великой Семьи Морталес, смотрела в окно, не слыша спора наставницы и пресс-секретаря. Пожилая Нина Гата непреложным, как и всегда, тоном изложила свое крайне негативное отношение к региональной политике Союза, и неугомонный Антонио, считавший ее взгляды до неприличия ортодоксальными, не упустил возможности съязвить по этому поводу. Как всегда, Нина вспыхнула, сердито отвечала, иногда даже покрикивала на пресс-секретаря, но не могла заставить его умолкнуть. Четвертый человек в купе, паладин Шахревар, высокий, в серебристых доспехах, с увесистым бластером на бедре, молча стоял поодаль. Мысли телохранителя были собраны, экстрасенсорные способности работали в полную силу, обеспечивая безопасность для сиятельной дочери и ее свиты.

Берег континента с высотными зданиями остался позади, поезд на магнитной подушке летел над океаном по изящному, кажущемуся невесомым мосту на высоте полторы тысячи ярдов. Внизу проплывали сферы и колонны водных поселений, фабрики по выращиванию рыбы и водорослей, биологические лаборатории, фундамент которых упирался в морское дно. Серафима задумчиво созерцала постройки, но мысли ее были далеки от творений деятельных рук человеческих. Снова и снова она с волнением вспоминала разговор с матерью, который состоялся вчера в их родовой усадьбе, что находилась в заповедных лесах Тероса на берегу волшебного по красоте озера Заболонь.

— Серафима, доченька моя, рада тебя видеть в это солнечное утро! — сказала Фрея Морталес, когда дочь вошла в кабинет. Слуга почтительно закрыл за ней высокие двери.

— Доброе утро, мама. Девушка поцеловала мать в щеку.

— У тебя есть время до занятий? Тогда присядь. Я вот о чем хотела поговорить. Ты, конечно, знаешь, что завтра состоится ежегодная проповедь в честь священного праздника. На ней должны присутствовать представители всех пяти Великих Семей. Мужчины нашего рода не любят церковные торжества, поэтому сия обязанность досталась женщинам. Со временем стало традицией, что именно женщины демонстрируют духовность семьи Морталес. Двадцать четыре года мое имя в числе других значилось в списках почетных гостей. Но завтрашним вечером газеты и телевидение сообщат, что вместо заболевшей Фреи на церемонии присутствовала сиятельная Серафима.

— Мама, ты больна?! — ужаснулась девушка.

— Конечно, нет. — Мать замолчала, о чем-то задумавшись. — Ситуация на границе с Нижними мирами осложняется с каждым днем. В президентском дворце еще не понимают, насколько все серьезно, насколько опасны орки. Их считают тупыми и дремучими созданиями, не способными к организации, по крайней мере, так характеризуют их «Апокрифы». Но та планомерность и продуманность, с которыми враг испытывает прочность границы Союза, указывают на то, что времена изменились, а утверждения Святых Писаний устарели.

— Ты полагаешь, что волнения на границе связаны с потухшей звездой в созвездии Волка?

— Трудно сказать. Не в этом суть. Угроза извне очевидна и реальна. В таких условиях нужно остановить крестовые войны, которые церковь развязала в планетарной системе Диких Племен. Угроза, исходящая из Хеля, намного страшнее упрямых язычников. Отец собирается проконсультироваться с остальными Семьями и подготовить предложения президенту… Сама видишь, что дел невпроворот. Поэтому прошу тебя о помощи. Отправившись на Центральный континент, ты подаришь мне целые сутки рабочего времени, а сама получишь бесценную практику. Университет высшего руководства и правления, конечно, дает серьезные знания, но без практики ты можешь превратиться в куклу, подобно твоей двоюродной сестре, которая обязательно присутствует на всех светских церемониях, но не может решить ни одного серьезного политического вопроса.

Просьба смутила Серафиму. Опустив глаза, девушка неосознанно принялась мять складку на подоле. В обычных обстоятельствах ее манеры были совершенными, но когда она нервничала, то начинала складывать углы скатертей, рвать на мелкие кусочки салфетки или, как сейчас, портить платье.

— Ну, что тебя беспокоит? — спросила Фрея, взяв дочь за руку.

— Мама, но как же быть? На церковной службе я буду чувствовать себя неуютно. Трудно демонстрировать то, чего нет в душе.